– А вот и смельчак, который в одиночку положил семерых моих воинов! – произнёс он громко. – Богатырь, каких поискать!
Он заметил Степана, глаза его стали похожими на две узкие щели. В лицо от гнева бросилась кровь.
– Неужто тот самый раб, который победил во время боёв три дня назад и бежал, отвергнув награду?
Степан демонстративно сплюнул на пол. Тут же дёрнулся от мощного подзатыльника.
– Он самый, княже! – ответствовал Кодлан. – Сыч с воинами поймал беглецов, но этот голубоглазый дурень их освободил. Моим воинам не составило труда изловить снова! Всё исполнено, как ты повелел!
– Добро, – кивнул Кологор, всё ещё глядя на Степана и сжав кулаки. – Сыч был добрым воином. Пора отомстить за его смерть!
Таргитай заметил статную девушку по левую руку от князя. Чёрные локоны струятся по расшитому узорами платью. Глаза неотрывно смотрят на невра, в них затаилось любопытство.
Девушка показалась ему воплощением неземной красоты. Рядом восседает дама старше, стройная, с властным, надменным лицом. Наверняка, княгиня. Но это прекрасное создание, что не отводит от него глаз и что-то шепчет матери, поразило его в самое сердце.
– Кто это? – шёпотом спросил Тарх Степана. – Княжна?
– Нашёл, когда на баб смотреть, – буркнул Степан. – Нас вот-вот лишат жизни, а он пялится на княжескую дочь Ладомиру. Ты б ещё звезду с неба возжелал.
– Она прекрасна, – ответил певец завороженно.
– Наслаждайся, пока есть глаза, – посоветовал Степан мрачно. – Может статься, что позже их вырвут.
– Ты молодец, Кодлан! – вновь похвалил князь. Его голос громко разносится под выгнутым каменным потолком, отражается от расписанных стен. – Дорогие гости, нас ждёт веселье!
Он поднял руку, кисть с растопыренными пальцами, где блестит перстень с рубином, дёрнулась в небрежном жесте.
– В яму их! Посмотрим, кто кого одолеет! Ставлю на варвара!
– А я на Степана! – громко выкрикнул пьяным голосом грузный боярин с соседнего стола. – Княже, в прошлый раз он голыми руками уделал мужика тяжелее себя! Готов спорить, он и сейчас побьёт голубоглазого!
Князь оскалил зубы.
– Замётано, Тупозад! Если ты выиграешь, разрешу поесть из одного корыта со свиньями!
По залу волной прокатился хохот. Из-за столов начали раздаваться подбадривающие крики:
– Степан! Степан!
– Степан! Убей его! Убей!
Таргитай посмотрел вокруг, как за каждым столом выкрикивают имя Степана. Но вот гости вернулись к еде. Гул голосов, чавканье, хруст переламываемых зубами костей вновь заполнил помещение, однако теперь гости не спускают глаз с пленников.
Невр буквально чувствует на себе кровожадные взгляды. На лицах жажда увидеть, как один будет избивать, а другой просить пощады, роняя кровавые слюни и сопли.
– В яму их! – крикнул Кологор, указывая на провал в десятке шагов от Таргитая, куда уводят ступени. Там видны блики света, слышится рычание псов. Запах собачьей мочи и шерсти бьёт в ноздри удушливой волной.
Таргитай быстро вскинул голову, взглядом нашёл лицо прекрасной княжны. Она не отводит исполненный печали и жалости взор. Смотрит столь завораживающе, что и предстоящая смерть кажется не такой уж страшной.
Певец в этот миг забыл обо всем: об Олеге и Мраке, о битве в Долине, о Пере Рода, что греет кожу под волчовкой. Весь мир и княжеские палаты исчезли, осталось лишь лицо прекрасной княжны – строгие черты, чёрные брови и глаза, похожие на бездонные лесные озёра.
