Таро интересных людей - страница 4

Поэтому вопрос: откуда же взялись карты и масти в самой Персии?

Здесь пора вернуться к китайскому происхождению игральных карт. Предположим, что в результате захватнических войн и монгольских завоеваний карты и карточные игры попали из Китая в Персию. Сразу же можно сделать еще одно предположение: после «районирования», точнее «адаптации китайских семян к персидской почве», а еще точнее – сопоставления китайских денежных мастей с социальным делением персидского общества, появились теперь уже известные нам карточные масти – монеты (соответствующие китайской масти монет, считающейся самой слабой мастью), посохи (связка монет), кубки (мириады3) и мечи (десятки мириад).

В контексте соотнесения мастей и классов персидского общества предлагаем обратить внимание на трактат «О магии» Апулея – римского философа, оратора, адвоката, жившего в начале I в. н.э.

История его жизни интересна нам одним эпизодом: Апулей женился на богатой вдове много старше его, что, конечно, не понравилось родственникам женщины, подавшим на философа в суд с обвинением в ворожбе и привороте. На суде Апулей произнес оправдательную речь, которая дошла до нас как раз в виде названного трактата. Мы, конечно, не будем читать всё – к нашей теме имеет отношение лишь небольшой отрывок из речи: часть, где Апулей ссылается на слова Платона о том, каким образом воспитывается и обучается молодой наследник персидского престола:

«Отрока, едва минет ему дважды семь лет, забирают к себе так называемые царские дядьки, избраны же они персами за то, что в поколении своем почитаются наилучшими, а числом их четверо: мудрейший, и справедливейший, и скромнейший, и храбрейший. Из оных один научает и магии по уставу Зороастра, сына Оромаздова, то есть угождению богам; он же научает и царской науке»4.

Можно предположить, что каждый из царских дядек является представителем одного из социальных классов – священнослужителем, воином, крестьянином и слугой. А если так, то можно соотнести классы, качества, отличающие представителей классов, и их символы между собой. Начнем с сопоставления мастей в порядке возрастания (т.е. опираясь на предполагаемое соответствие мастей Ганджифа китайским денежным мастям):

монеты – монеты – торговцы и слуги – справедливость;

посохи – связки монет – священнослужители – мудрость;

кубки – мириады – фермеры – скромность;

мечи – десятки мириад – воины, правители – храбрость.

Нам не очень нравится такое деление, потому что в этом случае получается, что «общественная стоимость» священнослужителей (они же маги) была не столь уж высока, раз они оказываются только на второй из четырех ступеней социальной пирамиды. Как известно, в действительности их функционал и статус были куда выше, и это, пожалуй, достаточно веский повод для того, чтобы с благодарностью этому варианту сопоставления поискать другой.

Если предположить, что цитата Апулея (вернее, ее перевод на русский язык) точна, а Платон называл качества царских дядек в порядке убывания их важности и общественного статуса, то сопоставление мастей, качеств и символом будет несколько иным, зато вполне учитывающим общественную иерархию:

посохи – связки монет – священнослужители – мудрость;

мечи – десятки мириад – воины, правители – справедливость;

кубки – мириады – фермеры – скромность;

монеты – монеты – торговцы и слуги – храбрость.

Впрочем, такая пирамида тоже вызывает сомнения. Прежде всего, как видим, китайские достоинства мастей в этом случае перемешиваются. И если этому критическому замечанию можно противопоставить вполне справедливый аргумент – персы могли взять из китайской системы карт лишь количественный принцип четырех мастей, – то сходу найти ответ на второй вопрос – почему именно торговцы и слуги характеризуются качеством храбрости – довольно проблематично (скажем, было бы логичнее, если бы храбрецами были воины и правители, а хитрым торговцам, имеющим дело со счетами и постоянным товарообменом, не помешала бы капелька справедливости).