Беспонтовый смеётся сам над собой так, что не возможно не смеяться.
– Потом, прикинь, по отряду* ходит один… Гусь. Понтуется, сотка в руке*. Я кричу*: дай позвонить кенту на волю, ни разу, говорю, в жизни по сотке не разговаривал. Он кричит: полдороги герыча* давай – пять минут побазаришь. Я кустарку толкнул, полдороги у барыги* взял. Он мне сотку даёт, время по секундам засекает, шакал. Я в душевой заныкался. Номер набираю, вроде цифры правильно высвечиваются… Слушаю – ни гудков, ни звонка. Пять минут мудохался-мудохался… Ни фига не позвонил. Отдал.
Беспонтовый выдерживает горькую паузу, закуривает «Полёт» без фильтра:
– Калькулятор это был, оказывается… Прикинь?..
…Беспонтовый освободился прямо перед Новым годом. С него, вусмерть пьяного, спящего на лавочке, ночью кто-то снял куртку и ботинки. Замёрз к утру насмерть. «Сникерс» початый под лавочкой лежал в снегу. А в кармане брюк штук десять презервативов было.
Кликуха – прозвище.
Отмотал – отсидел.
Мужиковал – (мужик) – осужденный, не отказывающийся от работы.
Кустарки валом – можно кустарить, сбывать кустарную продукцию, значит лафа, есть курево, чай и остальное
Мануфта – строй материалы, обычно старая мебель
Шмали-стекла-колёс – анаши, наркосодержащих медикоментов в ампулах, в таблетках
Глюкоза – сахар, конфеты
ДПНК – дежурный помощник начальника колонии, офицерская должность.
Подтягивает на свиданку – зовёт на краткосрочное свидание с родственниками. Установленное Законом право (в зоне строгого режима, например, 1 раз в полгода, при отсутствии нарушений режима)
Заныкал – спрятал.
На шмоне отмели – забрали во время обыска
Отряд – жилое помещение
Сотка – сотовый телефон, в МЛС входит в перечень запрещённых предметов
Барыга – продавец
Кричу – говорю
Полдороги герыча – половина «дорожки» героина (примерно 0,2 – 0,4 грамма, средняя доза для одного)
****
В своём привычном мрачном расположении духа Виталий Иваныч Козлов влез в троллейбус №-46. Мерзкий летний дождь успел наплевать за шиворот, пока старый зонт, неминуемо порезав палец, складывался как всегда только с пятого раза. Естессственно, Виталий Иваныч – единственный пассажир, который теперь будет ехать стоя! Гремя вёдрами и клюшками противные старушенции стремглав заняли все сидячие места и раскудахтались на весь троллейбус. Не сидится им дома!
Водитель лихо рванул с места и Виталий Иваныч чуть не разбил очки о поручень. Гадко. Боже мой, до чего же всё гадко…
…Отработав верой и правдой тридцать лет, нормировщик Козлов заработал подагру и язву желудка. Старшая дочь Зина вернулась из замужества с двухлетней дочкой и в Козловском доме началась вакханалия.
Мадам Козлова круглосуточно стонала о своей мигрени, Зинаида сетовала на козла-мужа, внучка Лерочка скакала козой на диване. Всё это доводило Виталия Иваныча до исступления.
Вот и теперь он абсолютно бесцельно едет куда-то в другой конец города, чтобы там посидеть в парке, скушать булочку с кефиром и поплестись обратно…
Толстая кондукторша в засаленном свитере с отвращением оторвала билет и сунула полкило сдачи на липкой ладони.
…А ведь когда-то всё было по другому. Он любил свою беременную Людочку. И обожал малышку Зиночку. И по выходным они срывались к родителям на дачу, или в лес. В палатке даже как-то было хорошо… А сейчас?
Виталий Иваныч нахмурился и машинально уставился на цифры билета.
Девятьсот один, пятьсот двадцать три. Хм… Виталий Иваныч ещё раз пересчитал и убедился: всё правильно. Счастливый! Эта мысль почему-то взволновала и даже напугала. Надо что-то сделать. Как же там?… А!.. Надо съесть билет и загадать желание, вроди? Только успеть надо это всё до следующей остановки, иначе… Виталий Иваныч глянул сквозь водительское окно и ахнул: подъезжаем!
