Отец вернулся и бросил что-то мне на колени. Это оказалась пачка сигарет, и я живо схватил ее, пока он ставил сумку на заднее сиденье. Потом он сел за руль, и мы поехали дальше.
Ехали мы, по-прежнему, в тишине. Я судорожно пытаюсь разорвать упаковку, которая отделяет меня от будущей дозы никотина. Голова начинает снова нормально соображать, и тогда я замечаю, что отец какой-то уж слишком спокойный. Казалось, он совсем на меня не злится, что, честно сказать, напрягало меня еще больше, чем, если бы он просто орал.
Я хотел побить его дочь, он должен быть в бешенстве! Куда он меня везет? Хочет убить? Или высадить где-нибудь подальше, чтобы избавиться от меня?
Но прежде чем моя фантазия нарисовала мне другие страшные картинки, Дэниел остановил машину прямо напротив бухты, недалеко от Байонского моста. Он выключил мотор и открыл дверь.
– Выходи, посидим, покурим и поговорим заодно, – говорит он мне.
Я гляжу на него исподлобья.
Поговорим? Как он себе это представляет?
Он уже вышел из машины и, оглянувшись на меня, добавил:
– Ну как, поговорим. Я буду говорить, а ты… ты будешь вздыхать.
Он хлопнул дверцей, забрал с заднего сидения то, что недавно туда положил.
Затем я увидел, как он ушел и сел на одну из скамеек в нескольких метрах от воды.
Я жду немного и тоже выхожу. Когда я приблизился к нему, он закрыл машину. Устроившись на спинке скамьи, я поставил локти на колени и посмотрел вдаль. Город напротив сияет сотнями огней, при этом выглядит умиротворенно и сонно. Гораздо более умиротворенно, чем я.
– Держи, – привлекает отец мое внимание.
Поворачиваю к нему голову. Он сидит на лавочке и протягивает мне пивную банку.
Серьезно? Я замираю.
– Ты когда-нибудь уже пил пиво? – спрашивает он.
Конечно, но где это видано, чтобы почтенные отцы богатого семейства, предлагали выпить маленьким бродягам из Куинса?
– Бери давай, я думаю, что ты его заслужил.
Аккуратно, но все еще очень осторожно, я протянул руку и взял банку. Он достал еще одну, точно такую же, из бумажного пакета, который был между нами, открыл ее и поднял перед собой.
– За Елену и ее наглость!
С трудом подавил смешок. Эта девчонка не просто наглая. Она самоубийца.
Я открываю банку. Первый глоток прохладного пива был, пожалуй, одним из самых вкусных в моей жизни.
Снова наступает тишина.
Так же как и отец, я выпил еще немного золотистого напитка, поставил банку между ног и открыл пачку сигарет.
Когда я вытащил одну, мой сопровождающий, имеющий, однако, весьма странные понятия о воспитании, стрельнул у меня, просто подмигнув.
Протягиваю ему всю пачку. Несколько секунд спустя он затянулся и, пустив дым через нос, сказал:
– Моя жена думает, что я бросил, и было бы хорошо, если она никогда об этом случае не узнает. Иначе достанется мне знатно. Мне кажется, что эта такая женская особенность, устраивать феерические спектакли, если ты их разочаруешь… А Елена тоже женщина. Ну, по крайней мере, скоро ею станет. Превратиться из ребенка в женщину – путь долгий и… очень болезненный для всех окружающих… И Елена этого не избежала. Она переживает какой-то очень острый кризис уже несколько месяцев, и мы не понимаем ни в чем дело, ни как нужно на это реагировать. И чем дальше, тем сложнее становится ее контролировать…
Блин, нафига он все это мне рассказывает? Какое это имеет отношение ко мне? Да мне плевать, что там у нее не так. По-моему, ей просто не хватает уважения и все. И будет неплохо, если хоть кто-то сможет поставить ее на место.
