Татуировка птицы - страница 11

– Только курить нельзя, так?

– Алкоголь тоже вне закона, – ответил он и посмотрел на Элин так пристально, что ей показалось: он хочет сообщить нечто важное. И он произнес то, чего она совсем не ожидала услышать: – Я отпущу тебя, Элин, и вернусь к семье. Согласно нашей вере, отпустившему раба зачтется на небесах.

Элин вздрогнула и напряглась: что он скажет дальше? Аяш потер ладонью лоб и спросил:

– У твоих какой номер телефона? Я тебя им продам. Мне нужны деньги, чтобы уехать. Если ты уж сюда попал, выбраться невозможно. Но есть проверенный контрабандист. И он много берет.

– Мне нужен телефонный справочник Курдистана. Может, так я найду чей-то номер.

– Посмотрим. Давай позже.

– Когда?

– Не знаю. Я сказал, позже.

Как только гости ушли, Аяш сразу захрапел. Он был так утомлен, что не помолился и не дотронулся до Элин. Ей не терпелось, чтобы наступило многообещающее утро завтрашнего дня. Почему-то из головы у нее не выходило дерево жасмина, которое она разглядела на фото в альбоме. Когда утром Аяш хлопнул за собой дверью, Элин подскочила к окну, чтобы увидеть дерево. Но его не было. Как ни странно, не было и охранника. «Это шанс бежать!» – промелькнуло в голове у Элин. Стекло разбивается любой увесистой вещью, которая найдется в доме. Она дойдет быстрым шагом до центральной улицы, а там проголосует и сядет в такси. Платить ей нечем, но, когда таксист довезет ее, она попросит подождать и принесет ему деньги. В крайнем случае займет у соседки – Шаймы. Но если она попадется, ее вернут Аяшу, и тогда по законам Государства он должен будет забить ее камнями до смерти. Даже если он и не желает ей смерти, он должен будет исполнить это предписание, иначе понесет то же наказание. Он сам ей об этом рассказывал. Может, стоит подождать и Аяш поможет ей добраться до родных, пусть это и дорого обойдется? А что, если он передумает? Вдруг вчерашний разговор – просто бред, который он нес под воздействием наркотиков! Нет! Не будет она его ждать!

Элин кинулась на кухню искать нож, которым можно было бы разбить стекло.

Элин облачилась в никаб, с длинным кухонным ножом в руке вернулась в гостиную и тут же обмерла: у ящика с игрушками сидела девочка. Она была повернута к Элин спиной и не обращала на нее внимания, увлеченно складывая из кубиков башню. «Небоскреб» рос, пока в какой-то момент не накренился и не рухнул. Девочка принялась строить снова и соорудила дом, но затем сдвинула стены так, что он схлопнулся. Она возводила и рушила, целиком погруженная в свое занятие, совсем не замечая Элин.

Элин так и застыла на месте с ножом в руке. Шевельнись она – девочка испугается шороха и убежит, вспорхнет, как легкокрылая бабочка, которая почувствовала, что ее вот-вот кто-то настигнет. «Разрушила бы она так же и этот дом», – подумалось Элин, следившей за игрой девочки. Снести бы стены одним махом, как кубики. Оторвать потолок и посмотреть в небо. Может, тогда ее молитвы быстрее дойдут до небес? Как только стены падут, Элин, обретшая свободу, понесется. Нет, не к себе домой. У нее никого нет. К соседке, к Шайме, с которой оставила свою дочь. Она должна убедиться, что с дочкой все в порядке. Она даже не дала дочери имени. Элин долго не могла прийти в себя после родов и не успела придумать, как назвать ребенка. Интересно, какое имя выбрал бы Элиас, будь он рядом, когда дочка появилась на свет. Он был бы счастлив, узнав, что у них дочь, как он и мечтал. Ясер родился и сразу получил имя. Элиас только взглянул на него и проговорил: «Ясер». И Элин выбор Элиаса не удивил, она знала, что он фанат футболиста Я́сера Ра́ада