Татьяна и Александр - страница 16

– Не слишком большая порция, – заметил Эдвард, глядя на свою тарелку. – Вот, возьми у меня немного говядины.

Он отрезал половину куска говядины с соусом и положил ей на тарелку.

– Спасибо, но посмотрите, сколько у меня еды, – сказала Татьяна. – У меня есть белый хлеб, есть маргарин. У меня есть картофель, рис и кукуруза. Так много еды…

Она сидит в темной комнате, и перед ней – тарелка с куском черного хлеба размером с колоду карт. В хлебе есть опилки и картон. Она берет нож с вилкой и медленно разрезает кусок на четыре части. Она съедает один кусочек, тщательно жует, с трудом проталкивая хлеб в пересохшую глотку, потом другой и, наконец, последний. Она особенно тянет с последним кусочком, так как знает, что до следующего утра другой еды не будет. Ей хочется быть сильной и оставить половину хлеба до ужина, но не получается. Подняв глаза от своей тарелки, она видит свою сестру Дашу. Ее тарелка давно пуста.

– Хорошо бы, приехал Александр, – говорит Даша. – У него может быть еда для нас.

«Хорошо бы, приехал Александр», – думает Татьяна.

Она вздрогнула, одна картофелина упала на пол. Наклонившись, Татьяна подняла ее, сдула пыль и съела, не говоря ни слова.

Эдвард уставился на нее, не донеся до рта вилку с куском говядины.

– Здесь есть сахар, и чай, и кофе, и сгущенное молоко, – дрожащим голосом продолжила Татьяна. – Есть яблоки и апельсины.

– Но зато почти нет курятины и говядины, очень мало молока и совсем нет сливочного масла, – возразил Эдвард. – Раненым нужно масло. Знаешь, они быстрее поправляются, если едят масло.

– Может быть, им не хочется быстрее поправляться. Может, им здесь нравится. – Татьяна, заметив, что Эдвард снова ее изучает, о чем-то задумалась. – Эдвард, вы говорите, у вас есть молоко?

– Немного, но да, натуральное молоко, не сгущенное.

– Принесите мне большой бак молока и деревянную ложку с длинной ручкой. Литров десять молока или двадцать. Чем больше, тем лучше. Завтра у нас будет масло.

– Какое отношение молоко имеет к маслу? – поинтересовался Эдвард; теперь настала очередь Татьяны удивленно смотреть на Эдварда, который сказал с улыбкой: – Я врач, а не фермер. Ешь-ешь. Тебе это нужно. И ты права. Несмотря ни на что, еды все же полно.

Морозово, 1943 год

За ним пришли ночью. Спавшего на стуле Александра грубо растолкали четверо мужчин и заставили его подняться.

Он медленно встал.

– Вы едете в Волхов получать повышение. Поторопитесь! Нельзя терять время. Нам предстоит пересечь озеро до рассвета. Немцы постоянно бомбят Ладогу.

Мужчина с землистым цветом лица, говоривший вполголоса, очевидно, был за старшего. Остальные трое не открывали рта.

Александр взял свой вещмешок.

– Оставьте это здесь, – велел мужчина.

– Но я солдат. Я всегда ношу с собой вещмешок.

– У вас есть при себе оружие?

– Конечно.

– Давайте его сюда.

Александр сделал к ним шаг. Он был на голову выше самого высокого из них. В своих невзрачных серых зимних пальто они чем-то напоминали бандитов. На пальто у них были маленькие синие нашивки – символ НКВД, Народного комиссариата внутренних дел, подобно тому как Красный Крест был символом международной помощи.

– Не могу понять, о чем вы меня просите, – стараясь сохранять спокойствие, сказал Александр.

– Вам же легче, – запинаясь, пробормотал первый мужчина. – Вы ведь ранены, так? Вам, должно быть, тяжело носить все эти шмотки…

– Это не шмотки. Это мои личные вещи. Их немного. Пойдемте! – громко произнес Александр, отходя от кровати и отодвигая людей в сторону. – Послушайте, товарищи, мы теряем время.