Эх-х, найти бы первоначальный капитал, и можно было бы построить здесь постоялый двор, или таверну. Вот только пока что такой план оставался на уровне мечты. Но ничего страшного. Я не сдаюсь, не раскисаю и продолжаю прокручивать в голове варианты первого крупного заработка. Осталось только нащупать нужную идею, а дальше уверена: дело пойдёт как по маслу, ведь в моей русой голове полно вкусных и главное полезных рецептов.
Представляя, как мы разбогатеем, я завесила вновь окна одеялами, погрузив комнату в полумрак. Так всё же лучше, чем стучать зубами от холода. Да и бабуля не жаловалась на такие неудобства – в сумраке её глаза не болели, а так же это позволяло ей сладко дремать хоть весь день.
Приблизившись к очагу, я с содроганием поняла: пора снова наведаться в лес. Хворост заканчивался, да и чурбачок для ночной растопки остался в единственном экземпляре. Заодно неплохо было бы проверить кое-какие приспособы, оставленные мной в лесу при прошлом визите. Вдруг повезёт и нам сегодня не придётся весь день хлебать пустой суп с мелко покрошенной морковкой. Пожалуй, это единственное, чего у нас на данный момент было в избытке – какой-то герой, пожелавший сохранить инкогнито, оставил целый мешок морковки на нашем пороге.
Такой поступок, как ни странно, не вселял веру в человечность, потому что больше был похож на издевательство. Или же всё куда проще – воришка пытался избавиться от сомнительного приза за вторжение на чужую территорию (а этим овощем в Торшильде кормят скот) и, не придумав ничего лучше, бросил мешок у лачуги на окраине города.
Как бы то ни было, но неизвестный оказал нам прекрасную услугу. Мало какой овощ может похвастаться таким набором витаминов и микроэлементов. Но об этом-то знаю я – человек из продвинутого мира, а другим невдомёк, какую глупость они совершают, не добавляя в блюда оранжевый корнеплод.
3. 3.
***
Выходить снова на мороз не хотелось, но выбора особо не было. Так что, наскоро приготовив морковную похлёбку, я накормила бабушку, поела сама, а затем, вновь одевшись как капуста, взяла лукошко со своим единственным оружием и, помолившись перед выходом, направилась в лес.
Ели одетые в снег встретили меня опасной тишиной, да протоптанной охотниками и лесорубами тропой. Таких вокруг Торшильда было в избытке, потому что каждая семья, занимающаяся древесиной, получала от градоправителя свой участок, где им разрешалось промышлять только упавшими деревьями или поражёнными болезнью. Подобный подход заставлял людей ценить ресурсы и с большим умом их распределять. Так что в чём-то этот мир был куда прогрессивнее моего прошлого. Здесь даже с дичью поступали так же – охотникам не разрешалось забивать больше определенного количества голов, тем более на продажу, тем самым сохраняя популяцию диких животных.
К тому же на южной окраине Торшильда имелись ограждённые пастбища, где растили овец и длинношерстных коз. По мне всё вместе было идеальным решением, благодаря которому местные жители никогда не оставались без свежего мяса. Жаль, что с недавних пор для нас с бабушкой оно стало непозволительной роскошью.
Стараясь отвлечься, а заодно приободрить себя такими мыслями, я с опаской углублялась в чащу, не забывая проверять оставленные на стволах метки. Они точно не дадут мне заблудиться.
Продвигаясь вперёд, я не спешила собирать хвост, чтобы не таскать его туда-сюда, да и на опушке его было не так уж и много. В богатых семьях, насколько мне подсказывает память, водились специальные артефакты, испускающие тепло, но, как и везде, здесь обеспеченных людей в разы меньше чем небогатых. Потому подавляющая часть народа по старинке использовала древесину, а также уголь, который добывался в шахтёрском городке неподалёку, из-за чего его многие могли себе позволить. Но мы с ба даже к таким уже не относились.
