– Конечно, – дружелюбно улыбнулся Игнатьев, доставая ключ, прицепленный к пластиковой бульбе. – Я понимаю. Я просто забыл. Извините. Кстати, тут ресторан работает?
– Сейчас технический перерыв, ресторан откроется через сорок минут, – теперь паренек произносил слова просто вежливо.
Впрочем, от намерения воспользоваться услугами ресторана «Золотого лотоса» Игнатьев отказался, решив, что в месте проживания следует оставаться как можно более незаметным. Минимум контактов с персоналом – портье, коридорными, метрдотелями и официантами. Приняв душ и сменив рубашку, он отправился в город, теперь уже сдав ключ от номера.
Небольшой и уютный с первого взгляда ресторанчик отыскался на одной из соседних улиц. Назывался он коротко и безыскусно – «Прибой». Возможно, в расчете на ностальгические чувства курителей прежних советских папирос того же названия. Впрочем, таких ныне оставалось немного. Небольшой холл был отделен от зала решеткой, декорированной темно-зелеными пластиковыми плетьми искусственного винограда. Игнатьев мимоходом заглянул в зал. Пожилая пара у окна, молодая женщина в строгом сером костюме в ожидании заказа за столиком возле решетки и компания из трех парней с брезгливо-усталыми лицами в центре за столом, уставленном бутылками и тарелками. Игнатьев отошел сполоснуть руки в умывальнике, прикрепленном к стене, там где кончалась решетка, отметив, что в этот момент один из парней – довольно хлипкого телосложения, с похотливо отвисшей нижней губой и тоненькими, будто выщипанными бровями – поднялся и раскачивающейся походкой направился к девушке.
Игнатьев оторвал салфетку и принялся тщательно протирать руки. Парень ногой отодвинул стул и уселся напротив девушки.
– Скучаем?
– Обедаем, – невозмутимо ответила она. – Но ваша помощь мне не нужна.
– А что так грубо?
– Разве? – удивилась она. – Наверное, вам так показалось. Зато честно.
– Как раз честных я очень люблю, – развязно сказал парень, хлопнув мокрыми губами. – Сам такой. И они меня любят. Честные-то.
– Молодой человек, оставьте меня в покое, пожалуйста, – тихо сказала девушка. Ее голос оставался твердым, но Игнатьев уловил в нем понятное напряжение.
– Опять грубишь, да? – сказал парень с явной угрозой.
Девушка хотела подняться и уйти, но парень удержал ее, цепко ухватив за предплечье. Сквозь прореху в пластиковой листве Игнатьев видел, что хватка оказалась жесткой, девушка сделала слабую попытку освободиться, лицо ее стремительно бледнело. Игнатьев прекрасно знал, что ни в коем случае не должен вмешиваться, он был обязан сколь возможно долго оставаться тихим и незаметным гостем этого города, не влезая ни в какие истории, но остаться в стороне сейчас не находил в себе сил. Может, потому, что кипевшее в душе ожесточение настойчиво требовало выхода. Может, оттого, что женщина показалась ему чем-то похожей на Жанну.
Нет, Игнатьев вовсе не намеревался совершать глупости. Он намеревался уладить конфликт исключительно мирным путем. Торопливой походкой он вошел в зал и приблизился к столику.
– Извини, Леночка, – озабоченно проговорил он, – задержался немного. В последний момент кучу бумажек принесли на подпись.
Девушка молча подняла на него глаза, пока еще не понимая смысла происходящего.
– Это кто? – лениво спросил парень, не взглянув на Игнатьева. – Может, муж?
– Почему это сразу муж? – ласково осведомился Игнатьев. – Мы просто очень хорошие друзья и коллеги.
