За спиной он услышал хлопки выстрелов, но не озаботился: нападавшие стреляли в белый свет, как в копеечку. Еще через несколько секунд он захлопнул дверцу, и машина тут же прыгнула вперед, унося их от неприятностей.
* * *
Последними на борт самолета в сопровождении сразу двух бортпроводниц поднялась довольно большая группа людей в добротно сшитых костюмах, которая прошла в первый салон, укрытый от глаз прочих пассажиров занавесками.
– Ну, теперь взлетим, – насмешливо произнес сосед Игнатьева. – Большие люди наконец загрузились.
– А кто это?
– Большие люди, я же говорю, – повторил попутчик. – Московская комиссия. Летят к нам порядок наводить.
Игнатьев заинтересованно поднял брови. Информированность попутчика была достойна удивления.
– Вы-то откуда знаете? – спросил он.
Попутчик довольно засмеялся.
– В бизнесе главное – информация. Я еще неделю назад знал, что готовятся какие-то разборки.
– И по какому поводу?
– Что?
– По какому поводу разборки?
– Боже мой, да повод всегда найдется. Нужно же показать, что работа кипит, все при деле. Что пятнадцать лет назад, что сейчас, – все одно и то же. Ничего не изменилось.
– Ну и как? Наведут порядок?
Попутчик развеселился еще больше.
– Да ты что! Знаешь, как наша территория называется? Край. Потому что с самого краю. Дальше – ничего нет, один океан. И до Москвы очень далеко. Приедут, руками поводят, водки с местным начальством попьют, закусят крабами – и назад. Раньше хоть снять могли, шею намылить. А сейчас – нельзя. У нас Конституция, демократия. Не то что губернатора или мэра – сельского главу тронуть нельзя. Сиди себе, спокойно делай свои дела и не дергайся.
– Ты, однако, оптимист, – сделал вывод Игнатьев.
– Я – реалист. И вообще, мне плевать на эти игры. Главное, чтобы меня не трогали… А ты к нам тоже в командировку? По коммерческой части?
– Именно так, – подтвердил Игнатьев. – Есть кое-какие деловые вопросы.
Сосед что-то хотел сказать еще, но заревели двигатели и самолет начал самостоятельное движение на взлетную полосу. Сосед туго затянул ремень безопасности и отвернулся к иллюминатору. Игнатьев понял, что он волнуется. Самому Игнатьеву тоже никогда не нравились ни взлет, ни посадка. Но в его жизни их состоялось так много, что он научился оставаться равнодушным. Разговор с попутчиком возобновился лишь после того, как лайнер благополучно набрал полетную высоту и пассажирам было разрешено расслабиться в рамках установленных правил.
– Кстати, насчет промтоваров могу посодействовать, – сказал сосед, к которому полностью вернулось хорошее настроение. – Отличный китайский трикотаж – чистый хлопок, ширпотреб разный. У меня солидная фирма, связи налажены, – попутчик протянул ему визитную карточку. – Мой офис в центре города, отыскать легко. Соберетесь – звоните, заходите. Как говорится, милости просим.
Звали его Эрман Лев Иванович. Конечно же, он был президентом. Фирма его звонко называлась «Интертрейдинг». Игнатьев деликатно покосился на хозяина визитки. Внешность что ни на есть самая среднерусская: толстый нос картохой, мягкий подбородок, круглое пузико от злоупотребления калорийной пищей и небрежения заботой о теле.
– Мы из остзейских немцев, – степенно пояснил Эрман, поймав взгляд Игнатьева. – Приехали на Дальний Восток по указу императора Павла Петровича осваивать новые земли. Почти двести лет тут живем. Так что, мое предложение вас интересует?
