Таймбург. Вдогонку за проигранным временем - страница 20

Был час Предчувствия Чудес. Его не отследишь по циферблату. Он словно звоночек внутреннего будильника. Приближается и подаёт сигналы. Так ты предчувствуешь нужную встречу. Или удивительный подарок. Ничто и никто не говорит тебе о нём, но там, внутри, внезапно происходит какое-то озарение, складывающееся коротеньким «Жди».

Так ожидаешь воскресенья, планы которого ещё неизвестны. Но отец, хитро улыбнувшись, после завтрака внезапно скажет: «А, знаешь, куда мы сегодня с тобой отправимся?»

Ты не знаешь, куда. Но это и не очень важно. Важно, что какое-то неведомое чувство подсказывает тебе: эти слова обязательно прозвучат.

И они не останутся всего лишь словами.

Мысли, даже самые важные, отодвигаются на второй план. А в голове начинает мягко и симпатично потикивать: «Что-то будет. Что-то будет…»

Улица состояла из плотно сомкнувшейся шеренги разномастных и разновеликих часов. Были тут и обычные уличные часы с круглым циферблатом. Виднелись и электронные, со светящимися цифрами. Где-то красными, где-то зелёными, где-то небесно-голубыми. Старинный особняк напротив меня оказался огромными солнечными часами. Острый кончик тени лёг ровно на число «XVI». Удивительно, но то же самое время показывали и остальные часы. На механических длинная стрелка тянулась к двенадцати, а короткая замерла возле четвёрки. На электронных сверкало «16:00». Кинув взгляд на запястье, я убедился, что мои часы показывали четверть полуночи. Точнее сказать, двадцать три часа двенадцать минут. Я чуть было не сдвинул головку часов и не прокрутил время назад. Но вспомнил, что, когда я пил отвар из сон-травы, близилось пять. Там, на часах в таинственной комнате, чьё время мне показалось странным. Время не могло воротиться вспять?

По пустой улице, отчаянно грохоча, проскочила древняя деревянная карета. Лошадь неслась так быстро, что я не успел рассмотреть ни её, ни сам экипаж.

Почему же здесь ровно шестнадцать? Значит, все часы на этой улице тоже показывают неправильное время. Или я просто оказался в другом часовом поясе? Тогда стоило время на своих часах привести в соответствие с местным. Но тут обнаружилась ещё одна странность: я находился здесь уже больше минуты, а стрелки нигде не сдвинулись ни на деление, и на табло электронных всё также сверкало «16» и два нуля. Я нарочно подождал ещё, медленно-медленно отсчитывая до шестидесяти. Время на часовых домиках не поменялось.

А если ориентироваться по солнцу?

Солнце висело над дальними крышами, но казалось каким-то не таким. Прежде всего, оно здесь было больше. И это уже резало глаз непривычностью. И хотя оно также нестерпимо сверкало, как и солнце над моим городом, удивляли странно колючие его края. Будто здесь оно имело не форму шара, а форму колеса с бесчисленным количеством острых зубчиков. Кроме того, сквозь его золотой огонь проглядывали тёмные пятна, что выглядело пугающе. Будто оно и не звезда в миллионах километров, а механизм, замерший между небом и землёй.

По булыжной мостовой вновь промчалась карета. Но уже в обратном направлении. И не та. Здесь экипаж выглядел побогаче, а конёк помощнее. И карета не грохотала, а лишь мягко шуршала покрышками. Шуршание разрывал дробный топот.

Улица убегала вдаль, постепенно поворачивая, поэтому чудилось, что вдали она истончается и исчезает. Часовые корпуса плотно прижались друг к другу. Казалось, что их выдрали из разных эпох. Были тут и механизмы, спрятанные за мраморными корпусами. Виднелись и часы в каркасах из потемневшего дерева, какие любят изображать на картинках книг со сказками. Но имелись и вполне новые часики в блестящих хромированных футлярах.