Таймбург. Вдогонку за проигранным временем - страница 21

Я сдвинулся вперёд. Шагалось удивительно легко. Я словно воспарил на крыльях ветра, а через мгновение опустился на мостовую, собранную из ушорканных булыжников.

Необычное ощущение звало немедленно повторить полёт. Взмыть над крышами. Взглянуть с высоты на это загадочное место. Есть ли тут ещё что-то кроме часов? Но внутри внезапно завибрировал сигнал тревоги.

Уши уловили грохот. Но он не походил на приближающуюся карету. Грохот нарастал, усиливался, почти что рвал барабанные перепонки. Издалека ко мне быстро катился огромный чёрный шар. Чем меньшее расстояние нас разделяло, тем чётче вырисовывалось чудище, собранное из лязгающих металлических деталей и миллиона пружин, беспорядочно торчащих во все стороны. У шара нашлась четвёрка ног, каждый шаг которых сотрясал мостовую. Казалось, вздрагивали даже дома. Больше всего это создание напоминало разъярённого слона, который без труда мог почесать спину об угол крыши.

Я быстро подумал, что на незнакомой территории лучше сначала осмотреться. Понять, что тут за жизнь, и чего ждать от местных. А потом уже парить на крыльях ветра. Требовалось убежище, откуда хорошо видать всю округу, но так, чтобы меня никто не засёк.

Слон остановился неподалёку и так громко затрубил, что уши мои чуть не лопнули. Этого я уже вынести не смог, поэтому юркнул в узкое пространство, затопленное синевато-сизой тенью.

Бесконечное тиканье мигом смолкло.

Тишина оглушила. Я дальше пальцами покрутил в ушных отверстиях, проверяя, не вернутся ли звуки. Но они не вернулись.

На покинутой улице властвовал сладкий аромат. Будто рядом располагалась конфетная фабрика. Или таяла тонна фруктового мороженого. Здесь же сладость словно корова языком слизнула. Ноздри слабо щекотал запах сухой травы. Один всего шажок, а словно в другой мир попал.

Но я с удивлением понял, что здесь несравненно уютнее. От маленького пространства исходила некая защищённость. Этот бешеный слон из металлолома просто не втиснется в щель, где прячусь я.

И ещё сюда не заглядывало то странное солнце.

Однако не век же торчать на одном месте! Да и свербела тревожная мысля: что там с Майей? Вроде в лавке нам обещали, что искать Вовку будем вместе. Да ещё с довеском. А тут вдруг я один. Ещё чуть-чуть, и начну думать, что Майка тоже потеряла всё своё время.

Это заставило повернуться спиной к улице, где время навечно замерло, уткнувшись в шестнадцать. Неспешно я шагал в узкой щели, залитой прохладной синей тенью. Иногда пальцы нарочно касались стен: сплошная гладь, ни зазубринки. Стены высоченные. Хоть прыгай, за край не ухватишься. И окон нет – глухая плоскость. А любопытно бы узнать, что же внутри домов? Может, там, в неведомых квартирках, и прячутся самые главные тайны.

Вдоль стен росла густая, сочная, высокая трава. Даже удивительно, как она вымахала без солнца. Под ногами тянулась протоптанная тропинка. Земля коричневая, сухая, но не истрескавшаяся.

И тут с крыши что-то шмякнулось впереди по курсу.

Завидев пёстрое, шевелящее пятно, я заметно сбавил скорость. В незнакомых местах осторожность никогда не вредила. В самой середине прохода вертелось месиво из пружинок и шестерёнок, обмотанных разноцветным тряпьём. Наконец оно успокоилось и сложилось в небольшую обезьянку со злобной лохматой мордочкой. Из-под короткой белой юбочки в зелёный горошек пританцовывали кривые лапки. Пружинистая обезьянка ловко вертелась то на левой, то на правой.