– Я не хочу его постылой любви!.. Она не нужна мне!..
– Опять напрасно! Раз этот брак неизбежен, лучше стараться обставить его возможно отрадным образом… Домашняя вражда – страшная вещь!.. Кстати, отвлеченный, но необходимый вопрос: вам известно, что граф Линар женат?..
– Да, он сказал мне об этом… но я думаю, что этот брак легко расторгнуть…
– Если для этого будет предстоять серьезная надобность… Но пока такой надобности я не вижу!
– Как не видите?.. Нет, мой друг… Вы разлюбили свою Анну!
– Напротив, принцесса, я сильнее, нежели когда-нибудь, люблю вас и от всей души желаю вам добра. Но ложного пути я вам никогда не посоветую и никогда не толкну вас на него… А устранение жены графа Линара было бы именно тем ложным путем, который привел бы и его, и вас к окончательной гибели.
– Вы думаете?
– Я в этом убеждена, а свои убеждения я строго взвешиваю и никогда не высказываю их на авось! Возвращаюсь к своему словесному завещанию! – грустно улыбнулась госпожа Адеркас. – Советую вам ни с кем из приближенных к императрице лиц серьезно не ссориться.
– За исключением герцога Бирона, конечно?
– О нем я не говорю: ваши отношения достаточно выяснились и достаточно обострились. Но кроме него есть еще и другие… Есть кабинет-министр Яковлев…
– О, этого я хорошо поняла и оценила!
– Есть обер-гофмаршал Левенвольд.
– Этого я не опасаюсь: в нем есть дворянский гонор и дворянская честь, а те, в ком они хранятся, не опасны.
– В штате императрицы есть придворная дама Чернышева, она глубоко предана Бирону и даже приняла на себя знаменитое сватовство вашего высочества за старшего сына герцога!..
– Я знаю это… и хорошо же я тогда отделала ее за это сватовство!
– Она не забыла этого, принцесса, и в ее лице вы имеете если не особенно сильного, то глубокого врага.
– Ее я не боюсь!
– Напрасно!.. В стране, где есть еще пытки и где в Тайной канцелярии заседают такие лица, как Ушаков и князь Трубецкой, такое бесстрашие даже нелогично.
– Что ж, ведь не меня же они на дыбы вздергивать станут? – горько усмехнулась принцесса.
Ее собеседница промолчала. Видно было, что лично она ждала всего от России и ничему не удивилась бы.
– Не пренебрегайте также мелкой, ничтожной враждой! – продолжала Адеркас свои наставления. – Остерегайтесь и маленьких людей… Они подчас могут оказаться опаснее больших.
– Например? – озабоченным тоном спросила Анна.
– Я хочу говорить о любимой камер-юнгфере императрицы, Юшковой. Она имеет доступ к государыне и, ловко и вовремя пустив слово, может и помочь, и повредить любому делу.
– Юшкова? Да, я знаю такую… Но я не думаю, чтобы императрица вступала в разговор со своими камер-юнгферами.
– Ошибаетесь… Таким скромным путем проходили люди крупные, и если бы не другая камер-юнгфера императрицы, теперь уже умершая, бедный лифляндский дворянин Бирон не сделался бы герцогом курляндским и почти полновластным хозяином всего русского царства!
– Да, я слышала нечто в этом роде…
– У императрицы, в личном ее услужении, есть еще простая сенная девушка Ирина Лодырева, или Ариша, как зовет ее сама государыня. Эта занимает уже совсем низменную роль, а между тем с ней приходится многим считаться, и не сегодня завтра пред ней вельможи заискивать станут!..
Принцесса подняла на свою собеседницу удивленный взгляд.
– Этого я уже совсем не понимаю! – сказала она.
– Да, оно таки и непонятно… тем более что влияние, которое эта Ариша оказывает на всех, близко подходящих к ней, приписывается нечистой силе.
