Тайна чёрного волка - страница 49

Брауни умирал от страха, ведь из всей компании он был самым беззащитным. Как правило, на таких – на детей, стариков, раненых или ослабленных – волки нападают в первую очередь… Ко всему прочему ученый книжник неважно владел каким бы то ни было оружием, кроме поварского. И теперь, вооружившись любимым разделочным ножом, Трох ощущал себя донельзя неуютно.

В отличие от большинства эльфов, брауни считали себя исключительно и принципиально мирным народцем. Мало кто из них владел стрельбой из лука, не говоря уже про искусство фехтования или метания топоров. Вот поддерживать уют в доме, возводить сады да возделывать поля на Изумрудных холмах Дахудх’ара – это было по их части. Вести летописи, изучать историю Северной земли и ее жителей – тоже дело славное и от всей души любимое Трохом. Но сражаться – увольте!

Да и зачем, если во всех странствиях тебя сопровождает старый добрый великан Драйгр? Эх, сколько дорог они вместе исходили, скольких повидали и запечатлели на пергаменте: редчайшие представители старших рас, древней флоры и легендарной фауны встречались на их долгом пути, народы и племена, духи и чудища – такое богатство не в каждой библиотеке встретишь! Ради этого стоило покинуть уютный дом…

И вот уже второй раз за последнее время удача отвернулась от книготорговцев. С наступлением темноты к ним незаметно подобрались хищники. Впалые животы и голодные взгляды зверей свидетельствовали о серьезности их намерений.

Как правило, волки не нападали на путников. В конце концов, их всегда можно было отпугнуть огнем, дымом или громкими криками. В самом крайнем случае голодным животным можно было предложить свой провиант, попросту выкинуть из телеги весь сыр и мясо… Но дальше на востоке, куда вел их долг, начиналась Обитель смерти. Нечисть, водившаяся там, отпугивала живность, а значит, рассчитывать придется большей частью на свои припасы.

На го́ре путникам что-то привело к границе про́клятого леса и стаю волков. Их охота, по-видимому, тоже не задалась, поэтому животные выбрали себе более доступную добычу. Охранная аура мракоборца могла защитить путников от нечисти, но не от хищников.

«Неужели это конец?» – с горечью подумал брауни, из последних сил вытягивая очередную гласную букву.

«У» получилась у него подозрительно схожей с завыванием волков. От этого книжнику сделалось не по себе: как бы страх не превратил его в волколака. Он жалобно оглянулся на друга. Вид громадного тролля вселял некоторую надежду на благополучный исход.

– Не ссать! – ободряюще гаркнул Гвирдр Драйгр вместо припева к песне, текст которой в нескромных выражениях прославлял необъятные достоинства тролльских женщин.

После подробного описания бедер ему оставался предпоследний куплет о сладких грудях-тыковках и глазах – серых, как пасмурное небо над морем Гуру́б. Этот романс он сочинил сам еще в пору лихой морской юности и в честь весьма определенной особы. Ее звали Пу́мпель Ги́дрефкоф. Тролль был так влюблен, что намеревался не только жениться на девушке, но даже переименовать в ее честь свою шхуну «Ветер Ха́рма».

Нехитрая поэзия помогла ему завоевать сердце Пумпель. Но ее семья воспротивилась союзу, и пути молодых разошлись. С тех пор минуло немало лет и еще больше дорог было исхожено. Любовь не перенесла разлуки, но песня сохранилась и неизменно приносила удачу.

Правда, применял ее тролль все больше на прекрасных тролльских девах, а не на голодных волчицах. Но сейчас, когда весь его репертуар был исчерпан вкупе со здравыми решениями, оставалось надеяться лишь на удачу. И напоследок вспомнить веселые деньки.