– Я просто не помню. Кажется, что-то связанное со светом. Или ковкой. Но я могу ошибаться. Столько лет прошло, и никто никогда не поднимал эту тему прежде.
Биттерфилд испустил глубокий вздох, а Горан ходил теперь взволнованно по кабинету.
– Почему отец никогда мне ничего не говорил об этом самом «парне»? – Он остановился и вперил взгляд в дворецкого.
– Ну что вы, господин Горан, разве о таком стоит говорить детям? Слуги шептались, но нас было мало, и все, кто был тогда в доме, уже давно на том свете. Это были пожилые женщины, которых госпожа не решилась уволить из-за их возраста. Да, они говорили об этом на кухне, но все были очень сдержаны, сплетни быстро закончились.
– Что именно они говорили?
– Будто госпожа покончила с собой из-за любви.
– Что за бред! – Воскликнул Горан. – Она не в девятнадцатом веке жила! Могла спокойно разойтись с отцом.
Дворецкий посмотрел на своего хозяина с укоризной.
– А как же вы, господин Горан? Разве она могла оставить вас?
– Да ведь любой судья на стороне женщины, когда речь о том, с кем остаются дети! В этом нет никакого смысла!
Дворецкий покачал головой.
– Ваш отец мог дать ей понять, что использует все свои связи, чтобы оставить вас себе. Она была из простой семьи, и некому было постоять за нее.
Горан совсем сник и сел в кресло.
– Я не понимаю. Неужели какой-то там «парень» был ей дороже собственного сына? Что думаете, инспектор?
– Это всего лишь версия, мистер Вукович. Не стоит воспринимать ее близко к сердцу. – А следом пробормотал. – Хотя версия интересная…
Биттерфилд сощурил глаза и пристально поглядел на дворецкого, как будто размышляя о том, какую еще пользу мог принести пожилой человек.
– А где был в момент гибели Драги ребенок?
– Он был с Алмой и Зарой. Они захотели провести время с маленьким Гораном. Сказали, что Драге нужно было поработать над статьей.
– Статьей? Она разве еще работала? Или уже работала?
– Она вернулась к работе, работала на полставки. Отправляла статьи почтой, а сама жила летом здесь. На побережье их не тянуло, там невыносимо жарко. А здесь в горах летом – рай.
Квитко ушел из кабинета, расстроенный, что так многое рассказал молодому господину. В коридоре он шел и все качал головой, осуждая себя за болтливость, а Горана – за излишнее любопытство.
Наташа и Зара довольно быстро обошли основные улицы старинного центра Подгорицы, но толком ничего не нашли: Заре все казалось дешевым и низкокачественным, а Наташе, напротив, местные бутики показались дорогими. В последнем магазине и вовсе случился скандал. В примерочной Зара попросила принести ей размер платья поменьше, но продавец-консультант сделала вид, что не слышит ее просьбу. Наташа подошла к примерочной и предложила свою помощь.
– Зара, давайте я принесу. Какой вам нужен размер?
– Не надо ничего! Я ухожу отсюда! Что за нерадивые продавцы! Если им не нужна выручка, ну так пусть остаются без нее.
Наташа покраснела, ей стало стыдно, потому что она знала, что продавцы все слышат. А все же было странно, что никто не помогал Заре подобрать платье.
И вот когда они проходили мимо двух продавцов – женщин лет пятидесяти – уже на выходе, то Наташа заметила, что они едва сдерживали смех.
– Какие неприятные дамы! – Сказала Зара так, чтобы они слышали.
Когда они уже вышли из бутика, то оттуда донесся громкий смех.
Зара тут же пошла в ресторан на другом конце улице, где заказала им обеим шампанское.
