– В благородного герцога решил поиграть, родной? – ответила я в его же манере, особо выделяя последнее слово.
– Совет на будущее, – перешел на серьезный тон юноша. – Постарайся в ближайшее время не светить так явно своими талантами, коих у тебя, несомненно, очень много.
– Почему это? – ответила я без ехидства. Что-то в его интонациях настораживало.
– Любопытной Арви, на базаре нос оторвали, так у вас говорят? – лишь усмехнулся Кайден.
– Не так, – огрызнулась я. – И вообще, эта поговорка из Артанды. В Сиарре так не говорят.
– Буду знать, – лишь улыбнулся парень.
У ректора пришлось проторчать почти час, сорок пять минут из которых нам читали мораль. Да, я понимала и принимала свою вину. Мне было стыдно. Очень. Однако хватило бы и десяти минут. Мы написали объяснительные, ректор приказал лично извиниться перед каждым пострадавшим студентом. Также были отправлены уличительные письма родителям, в которых их убедительно призывали провести воспитательную беседу с нерадивыми чадами. Напоследок нам назначили отработку в течении ближайших двух месяцев. Два раза в неделю убираться в большом тренировочном зале. Без применения магии.
Уже когда мы с Кайденом покидали кабинет господина Вулькива, меня попросили задержаться. Ректор с несколько любопытным и одновременно виноватым видом начал расспрашивать меня про чары призыва. Неужели и он впервые о них слышит? Пришлось рассказать, и даже показать, уделяя особое внимание ментальному щиту. Для защиты от неупокоенных душ мелкой нечисти он был значительно видоизменен от стандартного. В конце меня даже похвалили за любознательность. Но впредь наказали экспериментов на студентах академии не проводить. Что ж, обошлось без отчисления и королевского дознавателя, чему я была безмерно рада.
После ректора я сразу отправилась в лечебное крыло, где студентов в целях профилактики решили оставить на ночь. Шатти была там же.
– И что это было? – накинулась на меня подруга, как только я добралась до ее палаты, где помимо Шатти лежали еще пять девочек. Палата больше напоминала номер в санатории. Здесь было много зелени, а на стенах висели картины с морскими пейзажами.
– Чары призыва, – вздохнула я. – Призывают души неупокоенной мелкой нежити. Они начинают петь свои песни, которые без ментального щита сводят чародеев с ума. Но обычно организм в целях самозащиты отключает сознание и до этого не доходит.
– Ах, всего-то! – притворно удивилась Шатти. – И где ты их выведала, подруга?
– У бабушки есть хорошая знакомая некромантка, которая работает в городском архиве Леона. Она-то и поведала. Я была так зациклена на Кайдене, что забыла о присутствии других студентов.
– И кто победил на дуэли?
– Полагаю, никто, – мрачно ответила я. – Думаю, это была ничья. Нам назначили два месяца отработки, придется вручную убирать в тренировочном зале.
– Вместе с Кайденом? – уточнила подруга, недобро сузив глаза.
Я кивнула, а с кем еще?
– Хах! – Шатти даже на ноги вскочила от возмущения. – Какая же это отработка?! Два месяца общения на едине с Кайденом! Поздравляю, Арви! Уверена, маркиза де Фонтейн будет тобой гордиться.
Шатти была прекрасно осведомлена о матримониальных планах бабушки и частенько надо мной подшучивала.
– Хочешь к нам присоединиться? – спросила я, полная энтузиазма.
– Ну нет, – протянула подруга. – Не хочется портить отношения с маркизой.
Мы еще немного поболтали. Шатти рассказала о своем новом знакомом, с которым она познакомилась во время ожидания дуэли. Парень обучался на пятом курсе на кафедре артефакторики. По словам Шатти, очень перспективный молодой человек.
