– Правда, – хохотнул лейтенант. – Вот и славненько. Значит жду.
Настя нажала отбой и распахнула дверцу шкафа. «Так, успокойся, – приказала она себе, вытряхивая из шкафа ворох одежды. – Это не свидание! Обычный допрос».
Платья полетели в сторону, её нужен элегантный деловой стиль. Стиль журналистки, берущей интервью у представителя закона. Белая майка в обтяжку, темно-синие джинсы, пиджак с подвёрнутыми рукавами и кроссовки – то, что доктор прописал. Настя совсем уже было выбрала наряд, но тут её взгляд упал на окно. Нет, так не годится, в тридцатиградусную жару она в таком виде будет выглядеть жаренной курицей, изнывающей от жары в духовке.
Наконец, она остановилась на пестрой маечке и простой расклешенной юбке с карманами, дополняли образ удобные белые босоножки на низеньком тонком каблучке. Убедившись, что планшет и диктофон уютно покоятся в недрах вместительной сумки, Настя выскочила из квартиры.
***
Чернышов сидел за столом, восхищенно созерцая хрупкую фигурку Насти, минуту назад впорхнувшей в кабинет веселой бабочкой. Затем, словно сбросив наваждение, он нахмурил брови, погасил улыбку, достал частый лист бумаги и ручку. Девушка, напротив, широко раскрыла глаза, словно не понимая, чем она так могла разгневать блюстителя закона.
– Почему вы скрыли свое основное место работы? – сурово вопросил лейтенант.
– Я? – удивилась Настя. – Ничего я не скрывала. Меня об этом никто и не спрашивал. Спросили кем я числюсь в музее, я честно и ответила – уборщица. А про то какая это у меня по счету работа, вопроса не было.
– Неужели в наше время журналистам так мало платят, что им приходится подрабатывать моя полы? – усомнился Чернышов.
– На самом деле, не так уже и много. Но на хлеб с маслом хватает, а вот на икру только по великим праздникам, – пожала плечами девушка.
– Так зачем вы устроились в музей? – гнул свою линию Денис.
– Я ничего противозаконного не совершала, – ощетинилась Настасья. – Моё дело, где хочу там и работаю. Хочу полы мою, хочу дворы мету…
– Хочу актрис и экскурсоводов убиваю, – продолжил её список оперативник.
– Да, и вы мне не запретите это… ой, – она осеклась, слова Дениса, наконец, дошли до её сознания. – То есть как экскурсовода? Какого экскурсовода?
– Вашего экскурсовода, – прищурился Денис. – Бузыкину Марию Фёдоровну. Слыхали про такую?
– Мымру, то есть Машку убили? Кто? За что? – Настя испуганно вытаращена глаза. – Когда это произошло? Где?
– Тихо, тихо, – постарался успокоить разбушевавшуюся девушку Денис. – Вопросы пока, что задаю я. Ты отвечаешь. Поняла?
– Да, – Настя кивнула головой.
– У вас был конфликт с убитой, – продолжил оперативник. – Могу я узнать по какому поводу?
– Можешь, – милостиво кивнула Настя.
На несколько секунд в кабинете повисло напряженное молчание. Анастасия ждала продолжения, твердо решив, отвечать только на четко поставленный вопрос. Денис просто любовался, «подозреваемой». Ему не хотелось верить, что Настя замешана в двух убийствах, но факты говорили об обратном.
Девушка появилась в музее два месяца назад, незадолго до того, как открыли египетский зал. По словам администратора мыла полы она из рук вон плохо, постоянно отвлекалась в рабочее время, разглядывая экспонаты, делая фото. Допустим это Денис еще мог понять, сотни и сотни людей платят деньги за билет, чтобы пройти по залам, сфотографироваться на фоне вазы или картины, а тут такой шанс.
