Я не знал, что ответить, и лишь хлопал глазами в растерянности. Что чёрт возьми происходит? Неужели, я только что лишился работы? Выходит, что так.
Видимо, заметив моё крайнее замешательство, Дуглас добавил:
– Прошу меня понять, это не моё решение, и я никак не могу повлиять на него. Всем нам оно далось не просто, но в свете открывшихся фактов…
– Скорее обвинений, большинство из которых вы даже доказать не в состоянии!
Я выдержал небольшую паузу, ожидая соответствующей реакции от Дугласа, которой не последовало.
– Когда я смогу получить обратно свои документы?
– Я сразу же позвоню вам, – торопливо проговорил он.
Я поднялся, понимая, что дальнейший разговор не имеет смысла, и направился к двери.
– До свидания, – не оборачиваясь, бросил я.
– Мистер Фарелл, – окликнул меня Дуглас. – Поверьте, если бы я мог что-то сделать…
Я лишь раздражённо махнул рукой.
– Не стоит утруждать себя объяснениями.
Уже закрывая за собой дверь, я услышал его голос:
– Нам будет вас не хватать.
Терпеть не могу лжецов. Он будет только рад, если уволит меня, потому что мне одному из немногих здесь, действительно не безразлично будущее этих детей. И именно поэтому, я всюду сую свой нос, создавая ему тем самым лишние неудобства. А от такого балласта нужно избавляться, не задумываясь.
*****
Я сидел в машине и думал о том, как скажу обо всём Анне. В последнее время на неё обрушилось столько потрясений, и я не хотел это усугублять. Но гораздо хуже, было бы соврать ей. За все годы нашей супружеской жизни, я ни разу не обманул её, даже в какой-нибудь мелочи. Я любил свою жену, а любовь не подразумевает лжи. Поэтому, ещё раз взвесив все «за» и «против», я принял единственно верное решение- рассказать обо всём как есть, а после вместе всё обсудить. Другого пути я просто не видел.
Набрав знакомый номер, и выждав несколько гудков, я услышал её голос:
– Я ждала твоего звонка. У тебя всё в порядке?
После недолгой паузы, я ответил:
– Я просто хотел сказать тебе, что люблю и скоро буду дома.
Кажется, она поняла всё без слов.
– Я тоже тебя люблю. Приезжай скорее.
По пути я заехал в магазин и купил бутылку хорошего красного вина. Сегодняшние новости даются не легко. Кажется, жизнь, из привычной двухполосной, окончательно перешла на тёмную сторону.
Лишь на верхнем этаже дома №59 по Хартли-стрит можно было увидеть едва заметные движения света. Скорее всего это колеблется пламя свечей, расставленных Анной по комнате. Весь остальной дом был погружён во тьму. Свернув на едва различимую в темноте подъездную дорожку, я вышел из машины, прихватив с собой пакет, и засунув одну руку в карман, быстро зашагал к дому. Холодный, пронизывающий ветер сухо шуршал листьями, бросая их прямо в лицо.
Тихо закрыв за собой дверь, и оказавшись под защитой родных стен, я вдруг ощутил непреодолимое желание, поскорее увидеть Анну, услышать её голос и оставить всё случившееся сегодня за пределами нашего с ней мирка.
Я отпил немного вина, из стоящего передо мной бокала, и почувствовал, как по телу начало разливаться приятное тепло, постепенно поднимающееся наверх, к области солнечного сплетения.
– Как же так? – произнесла Анна, глядя на бокал вина в своей руке. При свете свечей, его содержимое напоминало кровь.
Мы сидели в полумраке комнаты, поджав под себя ноги и молчали. Я не знал, что ещё добавить, помимо того, что уже успел рассказать Анне. Да и о чём тут говорить? Я чувствовал себя совершенно уничтоженным. Не знаю точно, когда всё это началось, но что-то изменилось, и я боялся понять, что именно. В моём случае ответ на этот вопрос мог бы означать крах всему, что было построено ранее. Привычному укладу жизни пришёл бы конец. А я очень не хотел этого. Всё происходящее выглядело как одна большая насмешка надо мной. Как будто мало было того, что мы находимся под подозрением полиции, так теперь ещё и это нелепое увольнение.
