– А я и так все понял, Марат Салимович, – сказал Ялат, вставая со стула. – Спасибо за знания, которые я получил в школе – они мне пригодятся в жизни. До свидания!
Выйдя в опустевший коридор (начались уроки), Ялат стал дожидаться перемены, прислонившись к окну и глядя рассеянным взором в окно на школьный участок с еще не распустившимися низкорослыми деревцами, посаженными на уроках труда пионерами. Здесь было и его неприхотливое деревце, а рядом с ним – его подружки Гали. Теперь их пути разойдутся, и от этой мысли стало еще тоскливее на душе. Он вздрогнул от резкого звонка на перемену.
Его одноклассники гурьбой выскочили из класса и среди них его Галя. Она подбежала к нему, стройная, в строгом ситцевом платье, с копной каштановых непокорных волос. Ялат почувствовал запах ее волос, увидел восторженные глаза и вздрогнул от прикосновения ее горячих рук.
Юность – прекрасная пора, когда возникает еще до конца не осознанное первое чувство, когда сердце готово вырваться из груди даже от случайного прикосновения рук любимой. В жизни своей Ялат еще не знал, что есть такая радость – радость первой любви. А эта юная девушка Галя, неожиданно наполнившая его жизнь, – настоящий подарок судьбы. Он стоял, растерянный от смущения и опьяненный близостью ее гибкого упругого тела. Ялат хотел много ей сказать, но она прервала его мысли.
– Я все знаю, но ты не отчаивайся, – взволнованно сказала Галя. – Мы с ребятами написали коллективное письмо в РОНО в Улалу о несправедливых решениях в отношении тебя. Ты знаешь, нас поддержал физрук Денис Иванович. Он сказал, что Фитилю не поздоровится за то, что обзывает коренных алтайцев «чурками» и «дикарями». Вместе с ним мы будем добиваться, чтобы тебя восстановили в школе и в пионерах.
Их окружили ребята с шутливыми возгласами радости и поддержки. И от этого на душе Ялата просветлело – ведь дружба юности выше всего. Звонок на урок прервал их встречу. Галя, едва дотянувшись до Ялата, обхватила его шею и поцеловала. За всю их дружбу это был первый поцелуй.
– Я буду ждать твоего возвращения, – шепнула ему на ухо Галя и, оторвавшись от него, поспешила в класс. В дверях она на миг еще задержалась и махнула ему рукой. А потом дверь гулко захлопнулась, и стук болью отозвался в его сердце, словно с этим закончилась самая светлая и радостная пора его юности.
Колыбташ – путеводный камень
С того времени прошел месяц. С наступлением лета ярко засветило солнце на поголубевшем небе, и все вокруг изменилось: горы, улицы и сами люди. Склоны главной горы Тугай, освободившись от снежных завалов, оделись зеленым нарядом. Только вершина горы оставалась белой и сверкала на солнце как маяк, видимый издалека. Село оживилось. Люди высыпали на улицы, расчищая их от сломанных деревьев, изгородей и разного хлама, оставшегося после жестоких зимних бурь и лихого весеннего половодья. Село напоминало старый потрепанный корабль, выдержавший шторм и нуждающийся в косметическом ремонте.
На бледных лицах селян появились улыбки, а глаза радовались яркому солнцу, теплу и смутным ожиданиям, накатывающимся всегда с приходом лета. Охотники готовились к новому сезону, садоводы-огородники допоздна копались на своей земле. Словом, начало лета было желанным откровением жизни, возвращением к ней после зимне-весеннего застоя.
Второй приметой наступающего лета было ожидание. Когда открылась дорога, соединившая село с райцентром, стали ожидать привоза муки, сахара, крупы и других бакалейных товаров. Ждали новостей из беспокойного, неизвестно куда несущего внешнего мира – то ли в сказочное светлое будущее, то ли в темную пропасть. Исключенный из школы Ялат не сдавался и штудировал учебники по всему курсу шестого класса. У него еще теплилась надежда на восстановление в школе, и тогда он смог бы сдавать экзамены. Но вестей из школы не было. Молчала и его подружка Галя.
