– Я понимаю, что выгляжу моложе, – ответил он спокойно.
– Тебе ведь тридцать пять, ты забыл?
– А если я тебе скажу, что мне сто семьдесят пять, тебя это очень напугает?
– Меня не так легко напугать словами.
– Я бы хотел дать тебе маленький совет. Нет, даже не совет, это будет просьба.
Он неожиданно подошел ко мне и опустился на колени перед моим креслом.
– Тебе нужно уйти с этой работы, – сказал он серьезно.
– Ха-ха-ха, ха-ха-ха. Меня еще никто не просил уволиться.
– Послушай, подумай: кофейня «Потерянные души», «Торговый дом «Покинутые души», между ними ведь есть какая-то взаимосвязь, ведь должна быть, да?
– Я не вижу никакой опасности.
– Но ты её чувствуешь. Как и остальные, работающие там. Они все чувствуют, что прикасаются к чему-то темному, непонятному, но они не в силах уйти, потому что их манит надежда на высокий заработок, риск и уверенность в том, что в двадцать первом веке не может быть ничего, что нельзя было бы объяснить, вспомнив курс школьной программы. Посмотри завтра на людей, которые будут рядом с тобой. Обычные люди, не правда ли? Люди, закрывающие глаза на странные условия труда, на непонятные обязанности, даже на то, что в кафе время от времени появляются люди, словно пришедшие из разных эпох. Ты никогда не думала о том, что может быть за той дверью, которая находится напротив вашей общей комнаты?
– Чей-то кабинет.
– Иногда он бывает открыт, загляни за дверь. Хотя, думаю, тебя даже это не удивит, ты найдешь объяснение и этому.
Он поднялся и прошелся по комнате.
– Ты спрашивала меня о той девушке. Она не могла быть белошвейкой, для этого нужно иметь хорошие знакомства, она не могла быть модисткой, слишком она была бедна, и уж тем более она не могла быть цветочницей, в то время это был настолько захолустный городок, что цветы и кружева не пользовались спросом. Она могла быть только крестьянкой, сбежавшей в город за своим возлюбленным. Прежде, чем ты уйдешь, разреши мне сделать тебе подарок.
Он протянул мне серебряное кольцо с большим фиолетовым камнем.
– Аметист, – сказал он мягко. – Примерь.
– Я не могу его принять.
– Оно твое. Видишь, оно тебе впору, я угадал.
– И все же нет, – сказала я, поднимаясь. – Надо быть благоразумной.
Я положила кольцо на столик и вызвала такси.
– Спасибо за чай.
Мы вышли из дома. Остановились около дороги, ожидая такси.
– И все-таки, ты очень странный, – сказала я ему. – Ну почему ты не хочешь вести себя как нормальный человек?
Через несколько минут подъехало такси, и он открыл мне дверь.
– Но ведь нормальные люди тебе не нравятся, ведь так?
Он закрыл за мной дверь машины, и я уехала.
Странности моей тёти
В ту субботу я очень устала, наводя с Сашей генеральную уборку в доме, вечером мы работали в саду, убирали листья, когда стало смеркаться, запалили небольшой костер и сели около него на складных стульях.
– Послушай, – сказала я, помешивая прутиком золу, – ты что-нибудь знаешь о наших предках? Я не имею в виду моих прадедушку и прабабушку, но что-нибудь о тех, кто жил в конце девятнадцатого века?
Саша снова стала умничать. Взяв прутик, стала чертить цифры на маленьком клочке земли.
– У меня было две бабушки и два дедушки, – начала она, – четыре прабабушки и четыре прадедушки, восемь прапрабабушек…
– И столько же прапрадедушек.
– Верно. Уж не знаю, что нам может дать знание того, сколько у нас было предков. Заметь, пожалуйста, что только у меня их было шестнадцать. Чья судьба тебя особенно интересует?
