Тайна Крылашкина двора - страница 23

– Всем спасибо! Приятного отдыха!

Промашкин залез в машину, отдал на экспертизу пистолет и сел за монитор просмотреть материалы.

– Так-так, – потирал он руки, листая фотки. – Сейчас установим, что это за огневушка-танцеклюшка.

Надо заметить, что капитан был изрядно подкован и весьма образован. Он часто ходил по службе в Мариинский театр и пересмотрел все оперы и балеты. Так что в искусстве – будь оно уличное или высокопарное – он разбирался.

– Птичка не интересует, – пропустил он фотку Моти. – Хм! Какие па, какие позиции, плие, арабески! – восхитился знаток балета, глядя на танцовщицу. – Это не поскакушка. Всё как по учебнику, – размышлял он, сам себя проверяя на знание предмета. – Когда балерина спиной к зрителям бежит в «правый дальний угол», то смотрит в «зал». Потому что в «царской ложе» сидит государь с супругой. А к царю нельзя спиной. Значит, эту юную танцовщицу готовили к Мариинскому театру. А как она танцует! Профессионал! Наша школа. Не американская, не французская, а русская!

А культурно-образованному капитану было хорошо известно, где в городе выпускают русских балерин, и он набрал номер.

– Алё, Мылькин!

– Да, товарищ капитан, – отозвался голос в трубке.

– Держи фотки преступницы, – скинул он по электронке письмо. – У меня её пушка. Девчонка явно из балетных. Опроси хореографов, преподов, директора Вагановки. Узнай, кто такая эта Маша.

– Так ведь каникулы. Все в отпуске. Где-нибудь на гастролях или Канарах.

– Приказ не ясен?! Срочно! – рубанул Промашкин и отключился.

– Ну а Финансист не уйдёт, – дал он её дружку подходящую денежную кличку. – Вместе с ней его возьмём.

– Товарищ капитан, – сказал исследовавший пистолет, – докладываю. Эксперты-баллистики дали заключение, что пулями из этого пистолета были поражены жертвы серии разбойных ограблений. Эта банда давно в поиске.

– Ясно. Не там искали. Ловко придумано. Посчитали, что тинейджеров никто не заподозрит. Разбой и грабёж. Да, это опасные преступники. Возможно, девочка – настоящая убийца. – Капитан решил поймать их. Если не сегодня, то в ближайшие дни.

Раздался звонок.

– Да.

– Докладываю, – начал Мылькин. – Преступников идентифицировали. Девчонка – бывшая воспитанница Вагановки – Вишнёвкина Кристина. Пацан – её дружок по классу Плавцов Иван.

– Что на их счету?

– Девчонку выгнали из хореографического училища за хулиганство.

– Это нам подходит. Что сделала?

– Съела на глазах учениц три пирожных. Полкласса потеряло сознание.

– Садистка! – обозлился Промашкин.

– Отчислили из школы в шестом классе, – добавил Мылькин, – после этого она погрузилась в преступный мир.

– А второй?

– Мальчик-одуванчик, её дворовый кореш, поддался влиянию. Участвовал в соревнованиях по «Техническому сумо». Проиграл. Кинул роботом в лицо противника. Тот потерял сознание.

«Мотив преступлений налицо, – заключил капитан, повесив трубку. – Это – месть всем подряд! Обида на весь свет. Решили отомстить всему миру за свои неудачи и создали преступную группировку. Схема у них такая, – уверился полицейский, – сначала растерзают своих обидчиков. Девка – своих учителей. А пацан – тех, кто его унизил в борьбе сумо. А если обидчиков не найдут, будут мочить всех подряд без разбора. У девчонки, хорошо, нет больше оружия. Но наверняка есть у её подельника. Их нужно срочно обезвредить!»

Капитан разослал всем постам портреты обоих с приказом немедленно сообщать об их обнаружении. За поимку преступников полагались премия и повышение, чего как раз не хватало. Вдобавок он жаждал работать сыщиком. Капитан решил не оттягивать и взять банду сегодня же и тут же дал название операции.