Робин удивленно огляделся:
– Здесь, мадам?
– Где-нибудь поблизости, ты, идиот!
Он озорно пожал плечами:
– Если вам нужна монашка, мадам, может быть, вам пойти в монастырь?
– Болван! – бросила она по-английски и умчалась.
Робин удивился, что нашелся мужчина, который женился на ней. Он постарался вспомнить лорда Содуэрта, хотя был уверен, что такого нет. Значит, рыцарь или баронет, наверняка недавно получивший титул. Великолепно. Весьма маловероятно, что Робин снова встретится с леди Содуэрт.
Он забрал Фонтейна и направился к своей карете, где конюхи под бдительным оком Пауика запрягали лошадей. В юности Пауик был грумом и хорошо знал это ремесло.
Пауик посадил Робина на его первого пони, а потом стал его наставником в верховой езде, охоте, рыбалке и других деревенских занятиях. В конце концов он стал чем-то вроде слуги-компаньона. Направив Робина во взрослую жизнь, он, однако, все еще считал, что держит вожжи в своих руках. Даже то, что год назад Робин стал графом, не убедило Пауика, что Робин может сам справляться со своими делами.
– Монахиня едет с нами, сэр? – спросил он неодобрительным тоном.
– Девушка в затруднительном положении. Что бы ты сделал?
– Я, сэр, вернул бы ее к ее хозяйке.
– Я тоже, – сказал Фонтейн. – Экипаж мал для троих.
– Значит, – сказал Робин, – ты поедешь верхом.
Камердинер обычно путешествовал в карете.
– А если пойдет дождь?
– Считай это услугой, которую ты оказываешь мне в благодарность за все те разы, когда я ехал верхом, а ты получал карету в свое полное распоряжение.
– Но ведь не в дождь, сэр, – возразил Фонтейн.
– Сэр… – возразил Пауик по совсем другой причине.
– Я тут сама невинность, – настаивал Робин. – Святой леди нужно добраться до Англии, а вы хотите, чтобы я бросил ее на растерзание этой гарпии?
– Если погода изменится, нам придется провести в дороге много дней. Дней и ночей.
– У нее будет отдельная комната, обещаю.
– Погода… – снова попытался Фонтейн.
– Нам нужно доехать только до следующей станции Что это будет? Монтрё?
– Нувион, – ответил Пауик. Робин пожал плечами:
– Главное, чтобы мы были подальше от всех этих Содуэртов. Поехали отсюда.
Слово Робина было законом, и вскоре Фонтейн и Пауик уже были в седле. Форейтор сел на первую из лошадей упряжки, Робин взял корзину с едой и вином, которую заранее заказал. Он открыл дверцу, подмигнул сидевшей в тени монашке и поставил корзину на пол кареты. Кокетка выскочила наружу облегчиться.
Когда собака вернулась, Робин огляделся, не увидел никаких проблем и посадил собаку в карету. Кокетка прыгнула прямо на колени к сестре Иммакулате.
– Не рассчитывай, что заставишь меня ревновать, – сказал Робин собачке, садясь рядом с монахиней на сиденье, – дамам красивее тебя это не удалось.
Монахиня погладила ее, и проклятая собака как будто улыбнулась. Карета выкатилась на дорогу на Булонь, оставив позади визг и вопли.
– Добро пожаловать в спокойствие, – сказал Робин.
– Вы можете это обещать?
– Если это ваше действительное желание. – Ее реакцией на слово «желание», похоже, был усталый вздох. Очень хорошо: она была не готова к игре.
– Должен признаться, – сказал он, – что страдаю от спокойствия уже много дней. Я надеялся, что вы излечите эту болезнь. Но не в безнравственном смысле, сестра. Видите, я даже обеспечил вам женское сопровождение.
Она посмотрела вниз:
– Это сучка?
– С таким именем, как Кокетка, ей лучше быть таковой.
