Да, это было короткое SMS от католического священника из святой инквизиции, которое состояло всего из трёх слов: «Они уже идут». Вот ведь с..и! Быстро же эти монахи работают.
Я давно догадывался о том, что с «Атлантического кодекса» да Винчи несколько веков назад был сделан список (копия), который оказался максимально похож на оригинал. Но это меня не пугало. Копировальщик, каким бы он ни был талантливым, про определённый наклон некоторых букв на последних страницах манускрипта вряд ли догадался.
Также существовала большая вероятность того, что Ватикан сделал с него не только копии, но и фотографии. Но я надеялся на то, что качество снимков в начале прошлого века оставляло желать лучшего. Хотя ничего исключать было нельзя.
Скорее всего, Иштван всё честно сообщит патрону, так как, по сути, он не нарушил ни одного запрета Святой инквизиции. Поэтому из этого можно было с уверенностьюпредположить то, что уже завтра-послезавтра меня начнут усиленно искать. Нюх на еретиков у ищеек потомков Торквемады всегда был отменным. А в их понимании я, как раз, и был одним из тех еретиков, который им был очень нужен.
Нет, сжигать они меня не собирались. Они просто хотели со мной поговорить и желательно с пристрастием. Потому что они надеются пообщаться с шестидесятилетним, с хвостиком, стариком, а в результате перед ними предстанет сорокалетний мужчина в полном расцвете сил. Сложить причину и следствие для них не составит особого труда.
А я им такую возможность постараюсь не предоставить. Только вот у меня были слабые места или, так называемые, болевые точки, на которые можно было надавить. И ими являлись мои жена и дочь. Поэтому их следовало как можно быстрее удалить из Москвы.
– Что-то случилось? – спросила Лена, обратив внимание на моё сосредоточенное лицо.
– Вам с Полиной придётся срочно уехать из Москвы, – ответил я.
– Это как-то связано с тем, что с нами только что произошло?
– В некоторой степени да.
– Я так и знала, что дело не в воде.
– Именно в ней, но есть нюансы.
– Значит, никакой бабки Марьи не было?
– Была, но не бабка.
– Ты опять темнишь.
– Тебе, пока, лучше всего этого не знать. Придёт время и я всё тебе обязательно расскажу.
– Знаешь, за вновь обретённую молодость я готова отдать всё.
– Ничего отдавать не надо. Необходимо всего лишь на некоторое время укрыться от посторонних глаз и всевидящих объективов камер наружного наблюдения.
– В загородном доме?
– Там вас сразу найдут. Коттедж официально зарегистрирован на тебя. Так что этот вариант вам не подходит.
– А заграница?
– Там вас тоже очень быстро вычислят.
– Тогда где?
– У меня есть домик в трёхстах километрах от Москвы.
– Ничего себе! И я узнаю об этом только сейчас. Ты что, туда баб возил?
– За триста километров?
– Да, это не вариант. Тогда получается, что ты знал, что могут возникнуть непредвиденные обстоятельства?
– В нашей стране надо быть всегда к ним готовым.
– Из-за твоей старой работы?
– Нас этому учили и, как видишь, это сейчас нам очень пригодилось.
– Ты мне скинешь на сотовый точные координаты нашего нового убежища?
– Про свой сотовый забудь. Ты же знаешь, что все сообщения на них и наши с тобой разговоры проверят в первую очередь. Поэтому я тебе покажу на карте, где он находится, а ты запомнишь.
– Значит, всё очень серьёзно?
– Думаю, что нет. Но лучше перестраховаться.
– А Полина?
– С дочерью тебе придётся договариваться самой.
