– Я не знаю, где находится деревня. Можно попробовать поискать.
Мы решили искать, Татьяна указала нам ориентиры – старая трасса на Соколовогорск и расстояние в двадцать километров.
Для Даши предстоящая поездка стала настоящим приключением. Стоило выехать за город, как девочка заметно оживилась. Ее удивляли и коровы, сонно пасущиеся на бурой траве, и полоска леса, мелькнувшая вдали. Увидев пастуха верхом на лошади, она закричала: «Смотлите, лыцаль».
Старая трасса этот испытание для водителя и машины. Последний раз ее ремонтировали лет двадцать назад. А места здесь, действительно, живописные. Сосновые боры сменяют дубравы. Воздух, влетающий в раскрытые окна, хочется пить. Судя по километровым указателям, мы приближались. Странно, уже столбик с долгожданной двадцаткой, а указателя деревни нет.
– Девчата, вы ничего не перепутали?
– Вообще-то нам подсказала подруга, а ты Михаил, все же таксист, местные поселения должен знать хорошо, – парировала я.
– Поселений в этих краях не так уж и много. Эту трассу лет двадцать как закрыли. Смотрите, впереди указатель.
Мы прочитали «Воробьевка 5 км».
– Ну что делать будем?
– Поехали в эту Воробьевку. Все равно, шансов встретить кого-то по пути никаких.
Михаил свернул на грунтовую дорогу. Салон машины заволокло клубами пыли, окна пришлось закрыть. Картина, которую удавалось разглядеть сквозь завесу, впечатляла. Некогда возделываемые поля, заросли бурьяном, который вымахал в человеческий рост. И среди этих джунглей виднелись кем-то протоптанные дорожки. Чем ближе к деревне, тем больше и шире были эти тропинки.
– Здесь давно не ступала нога человека, – заметил Михаил.
– Почему ты так решил? – спросила я, заранее зная ответ.
– Даже единственная дорога начала зарастать. И судя по спидометру, мы уже в Воробьевке. Ты видишь следы цивилизации?
– Если покосившаяся крыша на деревянных столбах, это следы – мы у цели. Вскоре, между зеленью показались крыши. Ни заборов, ни палисадников – странное место. Вокруг ни души. Михаил остановил машину.
– Ну что, девчонки, надо идти на разведку. Люди здесь есть, нутром чую, только прячутся умело.
И словно в ответ на его слова, из ближайших зарослей показался мужичок.
– А скажи-ка, любезный, – обратился к нему наш водитель, – далеко ли отсюда Медвежья заводь?
Мужчина почесал грязной рукой не менее грязный лоб, и промолвил:
– Это, какая-такая заводь? Медвежья, говоришь? Да километров двадцать будет. Да и не добраться до нее, дорога-то заросла, – он махнул куда-то в самую гущу бурьяна.
– Что же ты, леший, людей смущаешь? – рядом с мужичком непонятно откуда материализовалась особа женского пола.
Одетая в непонятные вытянутые трико некогда малинового цвета и черную футболку, она с кокетством, свойственным всем женщинам, подвязала какое-то подобие шейного платка. Дама пьяно икнула, захихикала, утираясь кончиками платка и добавила:
– А зачем им поселковой дорогой-то ехать? Они и по шоссе доедут.
– На каком километре поворот-то на эту заводь? – Михаил оживился.
– Да на двадцатом, – женщине льстило внимание водителя. Она даже начала тоненько хихикать и опускать глаза.
– Мы проезжали, нет там никакого указателя.
– А его еще в прошлом годе ребятки на спор выдернули, – к потупившемуся взору добавилось игривое покачивание ножкой в рваном ботинке.
– Ириш, смотри, как кокетничать надо, – прошептала я соседке.
– Да отсюда поедете – направо, там и грунтовку видно. Километра через четыре и Медвежья заводь. Вам зачем? Может, с нами отдохнете? – Дама пустила в ход последний козырь – под долгий нежный взгляд, она медленно развязывала свой платочек. Такой вот стриптиз по-деревенски. Кажется наш Мишка, наконец, почувствовал что-то, он с такой поспешностью нырнул обратно на водительское место, что мы с Иришкой не выдержали и засмеялись в голос.
