2. Глава 2.
Я лежу в своей комнате, заторможенно рассматриваю наш потолок. Обычный, белый. Через месяц мы собирались делать ремонт, я хотела чего-то нового, более яркого, современного. Мне казалось это важным. Какая я идиотка. Злилась иногда на Рому, что он столько времени проводит на работе, а на помощь мне в домашних делах времени у него не остаётся.
Сейчас я бы всё отдала, только бы снова знать, что у него очередной аврал, но с ним всё хорошо…
Медленно поворачиваю голову к окну. Светает. Получается, скоро уже утро?
Я смутно помню, как попала вчера домой. Мне что-то вкололи в скорой, и стало всё безразлично.
А где Мариша? Ах да, её вчера Женя отвёз к моей маме. Дочка пока не знает, и я понятия не имею, как ей скажу.
Встаю кое-как с кровати, тело болит, как будто я старая и больная. Медленно бреду в ванную, умываюсь несколько раз холодной водой, взгляд натыкается на зубную щётку Романа. Руки начинают дрожать. Иду по дому, как привидение. Кругом шарики, по ковру рассыпаны конфети. Всхлипываю. Это сюр какой-то. Как так? Мы так мечтали об этом празднике. Мариша так его ждала…
Останавливаюсь над плакатом с нашими фото. Рассматриваю каждое из них, внутри начинает гореть сильнее, а потом взрывается от боли…
Как же так, Рома, как ты мог нас оставить? Как я теперь одна. Я же не выдержу, я не умею, не знаю…
Я всё ещё не верю. Вот он, такой красивый, улыбается, держит на руках нашу малышку, а вот здесь мы смеёмся над обезьяной в зоопарке, а здесь Рома несёт в руках пойманного в море краба… Боже.
Всё? Это и вся наша счастливая жизнь? Она закончилась?
А дальше что? Темнота? Тоска? Холодное одиночество?
И что мне делать вообще? Как правильно в таких случаях? Что от меня требуется?
Если бы мой муж просто умер, сейчас пришлось бы организовывать похороны, я бы смогла попрощаться с ним, у меня было бы место, куда я смогу отнести цветы и просто поплакать. А так… Куда идти? Чего ждать?
Никто не готовит нас к таким ситуациям. Все мы думаем, что страшные истории происходят где-то там, с кем-то, что нас такое не коснётся. А когда случается что-то подобное, мы остаёмся совершенно бессильны и беззащитны перед этой жуткой действительностью.
Отчаяние накрывает меня с головой. Внутри всё закрыто чёрными тучами, куда уже никогда не пробьётся свет. Сердце бьётся там траурной птицей, заставляя меня дрожащими руками сорвать с плаката фотографию Ромы, прижать к груди, согнуться пополам от страшной потери и тихо завыть одинокой, брошенной всеми волчицей.
– Вика! Вика, перестань, – слышу голос подруги.
Юлька ночевала здесь? Зачем?
– Викуся, давай, попей водички, пойдём, моя хорошая, ляжешь.
Суёт мне в руки стакан, я слушаюсь её, как ничего не соображающий болванчик. Не потому, что надеюсь на облегчение, а просто чтобы она от меня скорее отстала. Но подруга не отстаёт. Прижимает меня к груди, гладит по голове, приговаривает какие-то ласковые, ободряющие слова, а я всё плачу и плачу, пока слёз не остаётся совсем.
И я проваливаюсь в тревожный полусон…
Я снова в пустыне, и вокруг снова назойливые мухи. Я ищу Рому, зову его. Вижу впереди какое-то старое полуразвалившееся здание. Подхожу ближе.
– Рома! – бросаюсь к нему.
Он в крови, бессильно сидит, привалившись к стене внутри здания. Я вижу его в окно, но проём слишком высоко, я не могу к нему подобраться.
– Рома! – зову его снова.
Он поднимает голову, мы встречаемся взглядами.
