Мы успели прийти ко мне домой прежде, чем в Эмброузе начал моросить дождь. Тучи повисли над городом, создавалось впечатление, будто уже начало темнеть. Мрачные сиреневые тени создавали дымку безысходности – солнцу, казалось, уже не бывать.
– Здравствуйте, мисс Блэк.
– Здравствуй! – кивнула мама и скрылась на кухне.
Моника, переминаясь с ноги на ногу, неуверенно смотрела туда, где она только что стояла.
– Элисон, а твоя мама не против?..
– Она сама предложила тебя позвать, – тоном, не терпящим возражений, ответила я, и мы поднялись в мою комнату.
Я еще пару раз позвонила Кэтрин – безрезультатно.
Кинув рюкзак на кровать, Моника подошла к окну и, обняв себя за плечи, сказала:
– Твоя мама очень хорошая, правда.
– И именно поэтому она недовольна моим общением с Алексом, – хмыкнула я, садясь на один из пуфиков у окна.
Моника обернулась, моргнула один раз, второй и, усевшись напротив меня, с подозрением спросила:
– Это ты сейчас о чем?
Вздохнув, я в двух словах рассказала о ссоре.
– …что очень обидно, несправедливо с ее стороны так делать, тот же самый Алекс подошел сказать слова поддержки, а она нашла время меня поучать…
В этот самый момент мама зашла в комнату и поставила на подоконник возле нас чашки с кофе.
– Благодарю, мисс Блэк, – сказала Моника, сразу взяв одну и отхлебнув. Ее глаза тут же в удивлении расширились.
– Капелька вишневого ликера Эмброуза еще никому не причиняла вред, – подмигнула нам мама, выходя из комнаты.
Я с улыбкой закивала головой и, взяв чашку, принялась греть ею свои ладони.
Моника продолжала еще некоторое время смотреть на дверь, за которую вышла моя мама, потом неуверенно спросила:
– Может, она просто переживает, чтобы у тебя не сложилось так, как у нее? Мисс Блэк замечательная, независимая ни от кого женщина, но ведь поначалу ей наверняка пришлось несладко…
– Да, с шестнадцати лет она жила сама, а в семнадцать уже родила меня, притом работая в баре…
– …зато потом стала администратором «Безумного Роджера» и подняла его с колен, попутно самостоятельно воспитывая дочь, которая сейчас одна из лучших учениц… Это под силу не каждой. Просто она опасается, чтобы тебя не постигла та же участь – преждевременная беременность, побег незадачливого отца. Да, в отличие от мамы, ты получишь поддержку, но ей едва ли от этого лучше.
Я задумалась, как часто наши родители опасаются, чтобы мы не повторили их ошибок, путая свою жизнь с нашей.
– Поговори с ней, найди время и объясни, что грустная история не обязательно повторяется дважды. К тому же это будет не зря – кажется, ты и в самом деле нравишься Алексу.
Я посмотрела на Монику – черные блестящие волосы струились по ее плечам, а большие карие глаза выражали искреннее сопереживание. Завести с этой хулиганкой дружбу на детской площадке десять лет назад было моим самым верным решением в жизни.
– Я найду время и слова, чтобы объясниться с ней.
– Так-то лучше! – подмигнула Моника, отхлебнув еще горячий кофе.
Внезапно ожил мой телефон.
– Кэтрин! – воскликнула я, радуясь, что подружка наконец-то дала о себе знать.
Разговор получился коротким, она сразу перешла к тому, что предложила встретиться где-то около семи в «Бетти Буп».
Голос у нее был уставший, а на расспросы, куда она делась с похорон, Кэтрин не пожелала ответить, сославшись на то, что объяснит вечером.
Моника пожала плечами, мол, чего гадать, вечером Кэтрин сама расскажет.
