Как ни странно, пусть Амелия и была автором идеи этих вечеров, но именно ей такие игры давались сложнее других. Она по жизни была самой серьезной, деловой, собранной. И полностью поглощенной своим искусством. Илья это видел часто, когда Амелия посреди разговора вдруг замирала, уставившись на что-то, чуть склоняла голову, а потом срывалась с места, спешила в свой «сарай». Мастерскую в саду, которую на самом деле переоборудовали под студию.
Вечерами она становилась другой. Чаще выбирала тот самый образ капризной любительницы флирта. Но стоило ей привлечь внимание мужчины, заинтересовать его, она тут же менялась, превращаясь в язвительную стерву либо же в некую творческую натуру, вот прямо сейчас нашедшую вдохновение, пускалась в долгие рассуждения об игре света и теней и чем-то подобном, пока слушатели совсем не соскучатся. Илья иногда выручал и ее. Если кавалеры были не готовы отпустить «кокетку», воспринимая ее язвительность за новую стадию флирта, он играл роль давнего поклонника, кого эта Горская всегда предпочтет остальным. При этом Амелия обычно немного смущалась, даже пыталась извиняться за свою «роль». Но Илье было просто весело, и она быстро успокаивалась.
Анна. Все же она очаровывала больше остальных. После их немного неловких встреч и неуклюжего общения, их обсуждений и ее музыки, младшая сестра вечерами превращалась в настоящую светскую или даже «богемную» даму. В сочетании с ее молодостью и непоседливостью, которая тоже была игрой, смотрелось это мило и забавно. На что и делался расчет. По сути, Анна так и оставалась «младшенькой», всеми любимой и балованной. Хотя в кругу семьи такой не была. Но гостям нравилось. Илья лишь жалел, что вот эта девушка в его помощи обычно не нуждается – как всеобщая любимица, Анна находила поддержку у всех. Но всегда, с кем бы она ни общалась, все же искала Илью взглядом. Он уговаривал себя, что ему и этого достаточно.
Сегодня гостей было меньше, чем в предыдущие дни. Все же люди еще помнили, что в понедельник начинается рабочая неделя, а дома тоже есть дела. Остались самые стойкие или те, кто бытом не занимается вовсе. Так, в комнате довольно громко, чересчур наигранно оживленно беседовали две дамы средних лет, поклонницы творчества Клары. Они обсуждали какой-то турецкий сериал и актера, исполняющего там главную роль. Амелия слушала их с рассеянным видом, в этот раз даже не играя, ей просто было это неинтересно.
Еще одна дама, всегда сдержанная, очень элегантная, похожая, по мнению Ильи, на постаревшую Элен Курагину, привыкшая к вниманию, сегодня была молчалива и выглядела уставшей от вечеринок. Почему она не уехала, никто не знал. Женщина потягивала вино из высокого бокала и делала вид, что слушает какой-то бесконечный натужно веселый рассказ другого гостя. Мужчине этому было чуть за сорок на вид. Высокий, но полноватый, довольно приятный. Он все три вечера подряд был очень разговорчивым, потчевал всех такими длинными байками, но, что удивительно, больше половины из них имели неожиданную и реально смешную развязку.
Илья уже знал, что с этим человеком всегда довольно интересно общаться в начале вечера и грустно – под конец. Потому что гость пил. Много, почти не расставался с бокалом, добавляя туда коньяк. И всегда это заканчивалось одинаково: на каком-то моменте речь мужчины становилась все более медленной и менее вразумительной. Потом он и вовсе замолкал и застывал в кресле, будто засыпал с открытыми глазами. Илья помогал Петру сопроводить гостя до его комнаты и уложить спать.
