В старом доме я нашла какие-то замызганные веревки, которыми связала своему поверженному врагу ноги и руки. После оттащила его в сарай, где недавно затворницами были мы с Ольгой и из которого так удачно выбрались. Пошарила карманы моего пленника и нашла небольшую связку ключей и брелок сигнализации от машины. Недолго думая, кинула их себе в карман – замызганная «Лада Калина» мне может пригодиться.
«Из дома из окон он выберется быстрее», – заключила я, закрывая сарай на засов.
Пока очухается, пока избавится от веревок (если сможет), пока найдет вырытый нами лаз…
С этими мыслями я бегом вернулась в дом деда Бориса.
– Не больно долго ты там была, – встретил он меня, сверкая своими глазами-угольками.
Видно было, что старик ликует – не каждый день такие интересные события происходят в глухом, богом забытом хуторе.
– Деда, дай воды, – попросила я, вытерев грязным рукавом испарину со лба.
Он налил мне воды из графина, я с жадностью выпила, потом снова обратилась к нему:
– Дед Борис, у тебя есть ружье?
Он хитро посмотрел на меня, но ничего не ответил, однако его слегка блуждающая улыбка на морщинистом лице о многом говорила.
– Я знаю, что есть, – усмехнулась я. – Сам же говорил, что на охоту ходишь. А какая охота без ружья. Или ты меня обманул и кроме удочки у тебя ничего нет…
– Не обманул, – пробухтел он. – А тебе зачем? Ворон решила пострелять?
– Да, именно ворон хочу пострелять, – заулыбалась я. – Давно мечтала.
– Ишь какая – ворон пострелять, – проворчал он. – Кого ты решила обмануть? Небось какое смертоубийство затеяла? Ох, девонька, нехорошо это, такой грех на душу брать.
– Никого я, деда, убивать не собираюсь, просто попугать, ну и… для самообороны, если понадобится.
– Ладно, бог с тобой… – махнул он рукой и потом показал пальцем в сторону другой комнаты, спрятанной за тяжелыми занавесками. – Там оно у меня, сейчас принесу.
Через минуту дед Борис принес мне старую двустволку. Это было очень древнее ружье с засаленным от долгого употребления прикладом и расщепленным цевьём, но вид у него был вполне внушительный и грозный.
Осмотрев оружие, я поняла, что двустволка заряжена.
– Спасибо, деда! Родина тебя не забудет! – Я чуть было не расцеловала старика в его сморщенные щеки.
– Да ладно тебе… Вижу, ты девка непростая. На ФСБ, поди, работаешь? – И он снова хитро прищурился.
Я лишь слегка улыбнулась. А дед тот еще пройдоха.
– А патроны еще есть? – спросила я.
– Есть, конечно. Ох, и свалилась ты на мою спокойную жизнь, – ворчал он, но было видно по его глазам, как старик ликует от всего происходящего. – Мне для доброго дела ничего не жалко, лишь бы польза была. Только смотри, никого не убей из моего ружьеца-то… И верни потом обязательно. И гильзы тоже верни, я их снова набью. – Дед пошерудил рукой за печкой и достал небольшой картонный коробок. – Вот, все на кабана. Бери, сколько надо, да и иди уже с богом. А молоко не будешь?
С молоком я решила не рисковать, а вот кусок хлеба мне точно не помешает.
– Спасибо, молоко не буду, а вот хлеб съем с удовольствием. – Я отломила большой кусок хлеба и стала его жевать буквально на ходу.
– Спасибо еще раз, дед Борис! – сказала я с набитым ртом. – Я обязательно вернусь, обещаю. – Кстати… Дай-ка мне еще разок твой телефончик.
Старик протянул мне свою «Нокиа», и я тут же набрала номер своего приятеля Генки Петрова, служившего в силовых структурах. Его номер тоже всегда был в закромах моей памяти.
