– Замечательно. Не забудь всех поблагодарить. Особенно Питера. И повеселись!
Вэн с неохотой вышел из такси и уставился на дом Греев, впечатляющий своими размерами четырёхэтажный каменный особняк посреди улицы из точно таких же внушительных четырёхэтажных особняков. Он всё ещё смотрел на него, когда услышал позади себя шум двигателя. Такси уехало.
Делать было нечего.
Вэн редко ходил на чьи-то дни рождения. Как правило, они с мамой переезжали прежде, чем он успевал поближе познакомиться с местными детьми. На его собственный день рождения обычно приходили певцы и музыканты, с которыми мама работала в то время, а иногда Вэн и мама справляли его только вдвоём. В таких случаях они ходили в зоопарк или в парк аттракционов, а затем угощались большими порциями джелато, и, на взгляд Вэна, это было лучшее празднование его дня рождения.
Но сейчас он был сам по себе.
Вэн поднялся по ступеням, таким широким, что ему приходилось делать на каждой два шага. Парадная дверь особняка выглядела тяжёлой, блестящей и неприветливой, и стучать в нее не хотелось так же, как если бы предстояло барабанить по облачённому в доспехи гиганту. Поэтому Вэн нажал на дверной звонок.
Дверь отворилась. Молодая женщина с блестящими коричневыми волосами улыбнулась ему.
– Здравствуйте, – как можно вежливее сказал Вэн. – Я Вэн Марксон. Пришёл на день рождения. А вы, должно быть, миссис Грей?
Женщина захихикала.
– О нет, я няня. Но ты пришёл куда нужно. Заходи.
Вэн шагнул через порог неприветливой двери и вздрогнул, когда она с грохотом за ним захлопнулась. Няня в этот момент что-то сказала, но, так как она стояла позади Вэна, он не смог отделить её слова от стука двери. Ему послышалось «пальчики кормлены дилером», но это было вряд ли.
Няня указала на лестницу:
– Поднимайся к ним.
«А, – сообразил Вэн, – мальчики в комнате Питера». Это было лучше, чем голодные пальцы. Наверное.
Няня убежала. Сделав глубокий вдох, Вэн направился к лестнице, что огибала просторное фойе. На стене висели фотографии разных оперных исполнителей. Поднимаясь, Вэн поглядывал на открытые рты певцов и представлял, что они хотят его проглотить, прямо как голодные рыбы в пруду.
Оказавшись в коридоре следующего этажа, Вэн заглянул в первую приоткрытую дверь слева. За ней была ванная комната. На секунду Вэну захотелось спрятаться там до конца праздника. Но затем он вообразил, как один из друзей Питера забегает туда по нужде и обнаруживает сидящего в ванной Вэна, и отказался от этой идеи.
Следующая дверь была закрыта. Вэн осторожно потянул её на себя и увидел полки с полотенцами.
Третья дверь стояла нараспашку, и из неё в коридор лились разноцветные отсветы и приглушённый шум. Вэн смиренно направился к комнате, которая, очевидно, служила спальней Питера.
Внутри было восемь мальчиков. Головы всех разом повернулись к тихо зашедшему Вэну. На секунду они уставились на него с совершенно пустыми, будто мультяшные яйца, лицами, а затем отвернулись назад к игре на приставке.
– Привет, – сказал Вэн, нарушив молчание.
Но на это тоже никто не ответил.
– С днём рождения, Питер, – добавил он.
Мальчик со светло-коричневыми волосами и джойстиком в руках буркнул, не отрывая глаз от экрана:
– Спасибо. – И добавил: – Он болит что пропасть.
Вэн прокрутил в голове услышанные звуки, переставляя их, будто фигурки на миниатюрной сцене. «Коннор, возьми тот боезапас». Или, возможно, «Колин». Неважно. В любом случае Питер разговаривал не с ним.
