– О Пушкине.
– Да.
– Но как же ты, едва поступив, уже о кандидатской задумался? Торопишься что-то.
– Тороплюсь, – серьезно подтвердил гость. – Осколок мой – штука непредсказуемая, так что курс я окончил за три года, и теперь собираю материалы для диссертации.
– Все ясно, – подвел я итог рассказу. – Но от нас-то ты чего хочешь? Мы, конечно, люди широкого образования, но как раз в литературоведении – ни бель мес. Ну так получилось!
– Да мне, собственно, не в литературоведении помощь нужна, – смутился гость.
– Тогда в чем?
– Видите ли, рукопись Пушкина, которую я пытаюсь найти, не была чисто литературным произведением. Ей придавали настолько огромное значение, что все (ВСЕ!) послы европейских государств, аккредитованные в то время в Петербурге, регулярно сообщали о ходе работы своим правительствам. В частности, сохранились доклады…
Тут он сделал паузу, выложил на стол кожаную офицерскую папку, извлек лист бумаги и громко зачитал:
– Доклады австрийского посла графа Фикельмона, неаполитанского посланника князя ди Бутера, шведко-норвежского поверенного в делах в Петербурге Густава Нордина, баварского посланника графа Лерхенфельда и прусского посланника Либермана.
– Ё-мое, – проникся Зайкин. – И чего же такого важного Пушкин мог в своем труде написать? Это ж прям международный заговор какой-то!
– Но это еще не все, – скромно продолжил литературовед-спецназовец. – Дело в том, что в Петербурге присутствовал еще и голландский дипломат, которого тоже исключительно интересовала рукопись Александра Сергеевича. Звали этого посла Луи-Якоб-Теодор барон ван Геккерн де Беверваард.
Мы зависли, переваривая информацию.
– Э-э, – прорезался наконец Ваня Зайкин, первым сумевший мысленно распутать этот клубок имен. – Вы хотите сказать, что это был тот самый барон Геккерн, приемный отец Жоржа Дантеса?
– Именно. И, похоже, его интерес к рукописи зашел так далеко, что дело закончилось дуэлью со смертельным исходом.
– То есть вы хотите сказать…
– Да, я хочу сказать, что Пушкина убили не из-за каких-то там сцен ревности, а исключительно…
– Ну, это спорно, – отмахнулся Зайкин. – Не может быть!
Ученый спецназовец пожал плечами.
– Ничего не буду утверждать. Дело требует расследования.
– Поэтому вы и обратились к нам за помощью? – спросил я.
– Не только, – ответил литературовед и поднял на меня ясный взор. – Просто с тех пор, как я начал заниматься поисками рукописи, меня уже дважды попытались убить.
Луи-Якоб-Теодор Барон ван Геккерн де Беверваард
