В этот миг неизвестно откуда вынырнувшая мощная иномарка, даже не пытаясь притормозить, со всей дури выскочила на тротуар и врезалась в группу людей, целясь прямиком в нашего спецподготовленного ученого.
Тот подпрыгнул и перекатился по капоту.
Практически никто больше не успел отскочить. Удар был страшный, и асфальт мгновенно сделался мокрым и липким от крови.
Дурная иномарка, взревев на месте мотором, сделала движение, чтобы вырулить из образовавшегося месива. Но дядя Миша, единым духом выхватил из своего баула что-то тяжелое, и в классическом стиле, подобно античному дискоболу метнул ей это что-то в лобовое стекло.
Тут же, неведомо каким образом оказавшийся на ногах, спецназовец рванул дверцу со стороны водителя и выволок того, мотавшего очумелой головой, из машины.
Ваня уже набирал телефон Службы спасения, а я ринулся помогать пострадавшим.
От момента мирного московского полдня до наступившего ужаса прошло всего несколько секунд и люди еще не успели осознать, что произошло, их только теперь настиг первый удар боли.
Вообще человеческий организм страшно хрупкий и исключительно выносливый одновременно. Если не дать истечь кровью, предотвратить наступление болевого шока, то даже самые тяжелые раны, и самые жуткие переломы с торчащими из кровавого месива обломками костей заживут. И люди, может быть, даже не останутся инвалидами. Было бы кому оказать первую помощь!
К счастью, нас этому обучали, так что я действовал, как хорошо отлаженный автомат. Руки-ноги-туловище работали как бы сами собой, а в голове билась только одна мысль: «Спасти, спасти, спасти!».
Когда подъехала первая машина «скорой помощи», у большинства пострадавших кровотечение мы уже остановили. Остановка, бывшая когда-то вполне мирной и заурядной, напоминала теперь переполненный полевой лазарет, возле которого прямо на асфальте лежали тела.
Я выглядел жутко: в процессе оказания экстренной помощи перемазался, как вурдалак во время пьяного пиршества, но зато люди уже не кричали от боли. А когда подоспевшие медики начали укладывать их на носилки, пожилой врач даже спросил у меня: «Вы что, промедол им вкололи? Что-то они тихие…». «Да нет, – удивился я. – У нас ничего такого с собой не было. Никто же не ожидал…». «Ну-ну»…
На этом скверные новости не закончились.
Оказалось, что пока мы возились с ранеными, наш спецназовец, пытавшийся заломать обкуренного водилу, получил от его приятеля-пассажира удар ножом в спину.
Видя, что мы по уши увязли в перевязках и наложениях жгутов, он каким-то образом умудрился молча вырубить нападавшего и только после этого потерял сознание.
«Спецназ не выходит из боя», – сказал по этому поводу дядя Миша.
* * *
В больнице нас не пустили дальше приемного покоя. Молоденькая медсестра строго указала на облупленную казенную ванну, где обмывали неходячих новоприбывших, и велела мыться и стираться. А для того чтобы впоследствии мы не пугали больных своим растерзанным видом (я, например, в процессе наложения жгутов оторвал от своей рубашки оба рукава), выдала нам суровые темно-синие халаты.
Помывшись и приодевшись в больничное, мы стали выглядеть как пациенты, прошедшие долгий курс лечения от алкоголизма. Так что все встречные смотрели на нас с брезгливой жалостью, но, слава Богу, не со страхом. Ради этого стоило потерпеть.
Регистраторша, к которой мы обратились с расспросами, сообщила, что Игорь Сикорин, поступивший с ножевым ранением в спину, находится сейчас в операционной. Врачи делают все возможное, но заранее обещать ничего нельзя.
