— Еще один...— саркастично подкатывает глаза Нур, и ладонью приглаживает заплетенные волосы.
Значит, не один я заболел, и все намного серьезнее, чем мы думали.
— Ты на Ману* собрался? — смеюсь, скорее, больше над собой и достаю из сумки манурские штаны.
— Угу. Только если с тобой, — ворчит друг, так же недовольный беспричинной переменой в нашем состоянии.
Надевая тонкий свитер под горло, понимаю, что до боли соскучился по перевязи, которая является неотъемлемой частью формы манурского мужчины. Смотрю на скрученные жгуты, и руки так и тянутся достать их из чехла. Но здесь мы инкогнито, а перевязь сразу выдаст в нас героев Ману-ра. Ограничиваюсь широкими кожаными браслетами.
Захватив черные камни, которые должны помочь нам найти объект, спускаемся в ресторан. Стоит выйти в холл, сразу ловим на себе заинтересованные взгляды туристок, ожидающих вылета. Что ж, сами виноваты. Нечего было одеваться, как приличные люди. Хотя, женщины всегда клевали на нас, даже в моменты, когда мы выглядели как грязные собаки. Но какой в этом смысл, если свою единственную мы так и не нашли...
В ресторане занимаем свободные места за ширмой из густых зеленых пальм, не заглядывая в меню, делаем заказ и, пока ожидаем, просматриваем новости родной планеты.
— Видел уже? Дома ждут шаттл с девушками для манурцев. Мила нашла-таки способ отбора!
— Мила трудится на благо Ману-ра и день и ночь, — шучу я, вспоминая семью наших близких друзей. Мы так давно не виделись, что кажется, я и лица их начал забывать.
— Сколько у них детей? Пятеро?
— Было пятеро. Но, ребята стараются заселить вымирающий Ману-р всеми силами.
Вместо смеха эта шутка навевает тоску. У нас ни шера-йи, ни детей нет. Хотя усердно поработать над повышением рождаемости на родной планете мы оба не против.
— Знаешь, достало все! — Нур сжимает черный камень в ладони, так что кажется, он вот-вот хрустнет, — ты как хочешь, но это мое последнее дело.
— На пенсию собрался? — подтруниваю над другом, абсолютно разделяя его желание.
— Ману-р процветает! Теперь туда привозят красивых женщин, вдруг одна из них окажется той самой?! А мы...— он запинается, чтобы не произнести вслух отборное ругательство, и гневно сопит носом, — торчим не бог весть где!
Отпиваю воды из ребристого бокала, мысленно соглашаясь с другом. Долг императору и планете мы отдали сполна. Пришло время заняться своей жизнью.
Когда приносят салаты, молча поглощаем овощи, политые каким-то экзотическим бальзамом. Вкусно, но в душе теплее от этого не становится. Никогда мы не реагировали на одиночество так остро. Даже боязно становится за наше психическое здоровье, не тронулись ли мы умом часом...
Через несколько минут на столе появляются ароматные пирожки, которые Нур заказал к супу, но стоит потянуться за одним, как ногу обжигает.
Быстро ныряю в карман штанов за камнем и пальцами чувствую его вибрацию.
В это же время Нур шарит в нагрудном кармане, и в глазах его то же недоумение.
— Это что за фокусы? — он катает камень между пальцами, чтобы тот не обжигал кожу.
Бросаю черную стекляшку в стакан с водой и наблюдаю, как на поверхности образуются пузырьки, а стекло начинает тонко петь. Пока этого не заметили соседи по столикам, достаю камень и сжимаю в кулаке.
— Похоже, это то, о чем говорили заказчики.
— Что ж, круг сужается. Быстро провернем это дело, и домой!
