– Всякое может быть…Но, Джек, если Дерэк не успеет закончить платье ко дню свадьбы, я тебя прибью. И не посмотрю на то, что ты мой жених, – зловещим шепотом произнесла моя невеста и снова улыбнулась. Я же в недоумении уставился на нее.
– Серьезно? Ты доверила свадебное платье пиявке? – как оказалось, слишком громко воскликнул я, чем привлек внимание мамы.
– У него отличный вкус, – пришла на помощь Сабрине миссис Рэнтон.
– Конечно, когда дело касается феничек и прочего говн… прочих аксессуаров для хиппи, то тут…
– Не ты ли кричал, что тебе все равно, в каком я буду платье? – мягко спросила Сабрина.
– Саби, это ведь и моя свадьба тоже! Как мне может быть все равно? – я даже всплеснул руками, за что был вознагражден одной из самых теплых улыбок сидевшей напротив девушки. И новым приступом головной боли.
– Ты бы лучше привел себя в порядок. А то несет так, будто ты только что из помойки вылез. И твое лицо… Иди сюда, – прощебетала Сабрина и пересела с края журнального столика на диван рядом со мной. Девушка легонько коснулась моей разбитой физиономии. Я услышал тихий хруст и ощутил резкую боль, которая тут же исчезла.
– Ну вот, так-то лучше, – сказала Сабрина и нежно поцеловала в заросшую щетиной щеку.
– Вот за это я тебя очень люблю, – тихо прошептал я и уставился в сторону входной двери, позади которой послышалось громогласное невнятное пение…
Возвращение с того света
Спустя несколько минут дверь, ведущая в дом, открылась, и на пороге показалась высокая фигура полного, грузного мужчины с густой седовласой шевелюрой и такими же серебристыми усами. Мужчина тяжело дышал и фыркал, то и дело сжимая и разжимая кулаки. А это могло означать лишь одно: мистер Корнэлл старший вне себя от ярости.
– Габриэль, дорогая! По-моему, я сейчас кого-то прибью! – громко, сквозь зубы проговорил отец и вошел в гостиную. Заметив меня, он расплылся в улыбке и уже сделал шаг в комнату, как позади него, со стороны входной двери раздался протяжный вопль.
– Дерэк! Прекрати выть! – запричитал отец и, всплеснув руками, молча прошел мимо нас с Сабриной и устало плюхнулся в свое любимое кожаное кресло с высокой спинкой.
– Я не вою, а пою, мистер Корнэлл. Разница между этими двумя понятиями колоссальная, – заявил вампир, после чего, наконец, вошел в дом. – Сейчас я Вам поясню.
– Боже мой! – послышался возглас из кухни. Мы с Сабриной переглянулись и, раскрыв рты, уставились на странное существо, которое то и дело прижимало к груди счастливого ретривера.
– Абби! Фу! – рявкнул отец на обезумевшую от радости псину. – Дерэк, оставь собаку в покое. Она, в конце концов, не плюшевая игрушка.
Дерэк замялся, но все-таки выпустил свою любимицу из цепких объятий и, широко улыбаясь, промаршировал в гостиную. Я почувствовал, как Сабрина застыла на месте, крепко схватив меня за руку. Бренда разревелась пуще прежнего и вновь скрылась на кухне. Мама неодобрительно цокнула, а отец, не сумев совладать с эмоциями, встал и принялся бродить по комнате. Я же, вытаращив глаза, уставился на своего ночного собутыльника. Передо мной стоял высокий, распухший, почерневший от запекшейся крови труп, закутанный в старый отцовский коричневый плащ, под которым, судя по всему, больше ничего не было. Волосы всклокочены, глаза практически полностью затекли, напоминая две яркие переспелые сливы, по которым кто-то изрядно потоптался. Длинные когти, еще вчера украшавшие тощие пальцы, были сломаны. На босых ногах надеты рваные бахилы, а на большом пальце левой ноги красовалась именная бирка.
