– Вы о чем? – не понимал я, пытаясь собраться с мыслями.
– Человек рождается, живёт, хочет чего-то добиться, но не всегда ему удаётся быть на вершине славы, счастливым, потому что есть другой, который хочет такого же, и тут происходит столкновение интересов, в результате чего есть проигравшая сторона… А тот, кто выиграл, идёт дальше, продолжая войну…
– Вы к чему клоните? – недоумевал я. – Я не стремился к вершине славы…
– Разве? Вы сейчас имели бы должность директора Московского института тепловой техники21, если бы не столкнулись с таким же сильным, умным, но только властолюбивым и хитрым до беспринципности коллегой, у которого были связи в Министерстве обороны и администрации президента России. Вы отступили, не хотели марать себя подковерной борьбой, хотя могли стать знаменитым конструктором. В итоге вы предпочли более спокойную и немного скучную жизнь здесь, в Узбекистане, и проиграли. И ракеты «Булава», «Тополь» и другие созданы без вашего участия, хотя в них ваши инженерные идеи… Разве не обидно, Тимур?
Эта женщина знала больше, чем мог быть проинформирован любой другой посторонний, вошедший в это кафе. Она знала моё имя, тогда как я не имел представления, кто эта персона вообще. Кто она такая, откуда взялась? Я спросил напрямик. Во мне вспыхнули эмоции злости и раздражения. Ещё бы! Сижу за столиком, жду заказа, а тут – бац! – появляется какая-то мадам и начинает со мной странные разговоры.
– Ну… скажем, я та, которая дала вам работу? – несколько уклончиво ответила женщина, смотря на меня пристальным взглядом. Её глаза были глубокими и загадочными, как океан в шторм, и казалось, что она проникает в самую суть моего естества. В них было что-то притягательное и в то же время пугающее. Она наблюдала за мной, как хищник за своей жертвой, и этот взгляд заставлял меня чувствовать себя уязвимым.
– Мне работу? Вы о чем?
– Я представляю компанию «СС»… Да-да, именно ту, на которую вы с господином Ибрагимовым выполняли в последнее время весьма важную работу.
Я остолбенел. Впервые я видел заказчика нашего проекта. Я вообще не имел представления, кто там наш инвестор.
– Не удивляйтесь, Тимур, я работала с профессором, с вами не имела времени и необходимости общаться, – открыто сказала женщина. – Мы, американцы, не расстрачиваемся на всех, контактируем с теми, кто нам нужен, поэтому не реагируйте с обидой на мои слова. Но ваше досье я рассматривала, знаю о вас многое.
– Для американки вы неплохо говорите по-русски, – заметил я. Для меня, не скрою, этот язык был вторым родным.
– Я неплохо говорю и по-узбекски…
– Мен уйладим хакикатда бу хазил деб22, – решил я проверить знания собеседницы.
И услышал с насмешливым оттенком:
– Йук, хазилашмадим, мен Алишер Навоийни шьерларини биламан23.
Не скрою, это меня тоже поразило. Я аж замычал от избытка эмоций. Но разговор продолжать почему-то не хотелось. Что-то отталкивало меня от этой женщины. Я чувствовал себя кроликом перед удавом.
Меня переполняли противоречивые чувства: от любопытства до паники, от недоумения до опасения. Она была настолько уверенна в себе, что казалось, она могла одним взглядом разложить меня по полочкам, узнать всё самое сокровенное. Но одновременно с этим в ней была какая-то угроза – её слова заставляли меня чувствовать себя уязвимым и беззащитным. В этой беседе меня охватывало ощущение, что я оказался в ловушке, где каждое слово могло стать роковым. Я не знал, какую игру она затеяла, и это вызывало тревогу. Я не хотел быть жертвой, но не мог оторвать от неё взгляд – как будто сама природа подталкивала меня к осознанию, что этот разговор может изменить мою жизнь.
