Чергенори с шага перешла на лёгкую рысь. Чем дальше они продвигались, тем больше убеждалась принцесса, что в этом лесу она никогда не была.
– Не стоило тебя слушать, – сокрушалась Натти. – Надо было остаться и ждать, пока нас найдут. А теперь мы и вовсе заблудились.
Но вскоре деревья расступились. На опушке, как в сказке, стоял дом. Крыльцо с козырьком, шторки на открытых окнах, островерхая крыша.
Чергенори радостно заржала и остановилась у входа.
– Ты умница! – принцесса звонко чмокнула кобылу в морду. – Во всяком случае, теперь нам не придётся ночевать в лесу.
Дверь распахнулась. Навстречу им вышел молодой рыцарь.
– Буян? – тихо изумилась Натти и закрыла рот рукой.
Рыцарь Буян, влюблённый в неё, готовый совершить сто тысяч подвигов за один её взгляд, стоял на крыльце и приветливо улыбался.
– Как вы сюда попали, милочка? – спросил он. – Не бойтесь, я не причиню вам зла.
Он взял под уздцы Чергенори и помог принцессе спешиться:
– И почему вы на лошади, которая должна была стать подарком для принцессы Натти?
Принцесса промолчала.
Значит, Буян её не узнал? Вообще-то они не виделись года три или четыре. Кажется, последний раз он приезжал с герцогом Хитри на Новый год. Погостил всего пару дней и уехал, ссылаясь на неотложные дела.
Её Величество рассказывала, что Буян почти постоянно живёт в Учёном Королевстве, где-то очень далеко. И, кажется, совсем недавно дядюшка Хитри говорил, что его сын, истерзанный безответной любовью, остался дома. Тогда что же он делает здесь, в далёкой лесной избушке?
Буян тем временем угостил Чергенори овсом, свежей водой и пригласил Натти в дом.
– Может быть вы голодны? – вежливо спросил он. – Разделите со мной скромный ужин?
Натти кивнула и оглядела стол: ужин, и правда, был скромный. Хлеб, сыр, яблоки, немного свежего творога и ключевая вода. Неужели дядюшка выгнал сына из своего поместья?
– Моё имя Буян, – представился рыцарь. – А как называть вас, незнакомка?
В голове у Натти, как назло, не было никакого подходящего имени. Не могла же она признаться, что перед ним, в несуразном платье и глупом фартучке стоит сама принцесса Натти!
Во дворе громко заржала лошадь.
– Чергенори? – принцесса выглянула в окно.
Кобыла заржала ещё раз и мотнула головой. Вероятно, её ужин не показался лошади скромным – она увлечённо захрустела овсом.
– Чергенори? – удивился Буян. – Какое у вас необычное имя. Можно, я буду звать вас Норой? Или лучше Чери?
Натти, злясь на себя, подумала, что лучше уж сразу называть её «девушка-лошадь». Тогда можно трясти гривой и бить копытом о деревянный пол.
Она густо покраснела и ответила:
– Можно Норой.
– Отлично, – обрадовался Буян. – Нора мне тоже больше нравится. Прошу к столу. Уверен, вы голодны.
Натти не заставила себя уговаривать. Принцесса с удовольствием поела яблок, хлеба с творогом и запила водой.
– На десерт, – улыбнулся Буян, – я предлагаю вам спелые сливы. За домом растёт старое сливовое дерево, хотите посмотреть?
– Хочу, – согласилась Натти.
Рыцарь так долго и неловко карабкался на дерево, что Натти подумала, не забраться ли на него самой. Но она была хорошо воспитана и знала, что принцессам залезать на деревья в присутствии посторонних – дурной тон. Вообще-то королева Простуша говорила, что венценосные особы не должны вести себя, как обезьянки в парке, но Натти сама видела, как однажды Её Величество сидела на толстой ветке и лакомилась спелой вишней.
