Тайна старого особняка - страница 11
Каждая секунда нашей разлуки – это агония. Возможно, потому, что вчера вечером я оставил у тебя свой ингалятор и едва могу дышать из-за пыльцы! Когда придешь в четыре, пожалуйста, захвати его, Мусипусик!
Искренне твой
Джо
– ФУУУУУУУУУ! – восклицает Фрэнк. – Вот гаааадость!
– Открой другое, – нетерпеливо говорит Элиза. – Посмотрим, как Пэтти отреагировала на это письмо. Оно ее оскорбило или…
– Или? – не понимаю я.
– Давай посмотрим!
Я кликаю на следующее письмо.
Мой миленький дражайший сладенький лапочка пупсик!
Сегодня, когда я размышляла о твоем облике, я написала стихотворение по всем правилам поэзии.
(Пожалуйста! Не относись ко мне иначе теперь, когда знаешь, что я литературный гений.)
Чмоки, Пэтти
– «Навеки он мой»! – восклицаю я. – Значит, Мэддок влюбился в Пэтти! А Пэтти в Мэддока!
Элиза кивает, Фрэнк изображает тошноту:
– Так они сообщники?
– Может быть, – отвечает Элиза, – Мэддок знает о сокровищах, а Пэтти хочет отомстить. Вместе они могли бы составить идеальный криминальный дуэт. У Пэтти есть мотив, а у Мэддока – доступ к дому.
– Так это они все сделали? – спрашивает Фрэнк, дергая Элизу за руку.
– Фрэнк, перестань! – Элиза вырывает руку. – Да, у них есть мотив и возможность. Но это вовсе не значит, что они это сделали.
– Но и не означает, что они этого не делали! – ворчу я.
– Мы НИ К ЧЕМУ не пришли! – стонет Фрэнк и снова ложится на асфальт.
Воцаряется молчание. Тишину нарушает Отто, который обходит дом с газонокосилкой. Звук такой громкий, что я затыкаю уши. И все же… когда я думаю о последней улике, которую мы обнаружили, то просто схожу с ума!
Пэтти и Мэддок… встречаются! Мне кажется, если вид у них виноватый (а он именно такой), то они, наверное, виновны. Но я не хочу делать поспешных выводов. Хорошие детективы терпеливы. Мы должны найти убедительные улики – доказательства того, что за угрозами стоят именно эти двое.
– Чего мы ждем? – наконец говорю я. – Пойдем следить за Пэтти!
Мы бежим по подъездной дорожке Гвиневры. Желтый дом Пэтти стоит через дорогу, и ее живая изгородь в виде Йорков блестит в лучах послеполуденного солнца.
В окна трудно заглянуть, но, чем ближе мы подходим, тем лучше видно. В левой части дома у открытого окна стоит Пэтти.
– Пошли! – говорю я, и мы втроем бежим через двор и прячемся под окном.
– …Не могу найти свой сотовый, пупсик. Должно быть, я оставила его в другой сумочке или еще где-нибудь. Звоню тебе с домашнего телефона. – Наступает пауза. Затем Пэтти продолжает: – Конечно, я запомнила твой номер. – Пауза. – О, завтра ее ждет сюрприз, который она запомнит на всю жизнь. Не могу дождаться, когда увижу ее лицо. – Еще одна пауза. И Пэтти говорит: – Нет! Мы должны обсудить план сегодня вечером. – Пауза. – Почему? Потому что я боюсь, что ты все испортишь. Ты должен стать приманкой.
Тайный план? Испортить все?
– Зайка, мне нужно повесить трубку, если я собираюсь ехать к тебе прямо сейчас. Я просто позвонила сказать, что опоздаю на несколько минут. Не хотела, чтобы ты волновался, если не сможешь мне дозвониться. – Пауза. – Да, я тоже люблю тебя, мусипусик.
Фрэнк притворяется, что его тошнит.
Я полностью разделяю его чувства.
Мгновение спустя мы слышим, как над нами захлопывается окно. Элиза вскрикивает:
– Простите, меня напугал звук.