– А мне Леонид Владимирович, физрук наш, говорил, что совсем ничего не боятся только абсолютные дураки, – вспомнил Женька. – Они просто не могут понять, чем для них может… что-нибудь закончиться, поэтому не боятся и лезут везде напролом. Никакого отношения к храбрости или смелости это не имеет. Нормальный человек понимает всю опасность и если решается на поступок, то сознательно.
Помолчали. Каждый прикидывал на себя услышанное. Мимо прошла обнимавшаяся на ходу парочка, не обратившая на лежащих на песке ребят никакого внимания. Откуда-то доносился веселый гомон купающихся мальчишек. Женька подполз вплотную с Чижиковой, коснулся своим плечом уже нагретого солнышком плеча девочки. Она повернула в его сторону лицо и вопросительно изогнула брови, но не отстранилась.
– А я сегодня той старухи испугался, – доверчиво прошептал Женька. – Она так посмотрела на нас, что у меня всё внутри похолодело и даже в туалет захотелось поначалу.
– А я не успела, я же уже потом из комнаты вышла. Только когда она про «вкусненьких» сказала, у меня мурашки побежали по коже. И ещё змейка похолодела. Она такой холодной ещё никогда не становилась.
– У тебя змейка, у Коли сова – оба предмета одинаково среагировали на появление старухи. Жалко, что я свой ножик дома оставил, он, наверное, тоже сразу остыл бы. А что, она у тебя уже когда-то становилась холодной?
– Понимаешь, мне кажется, что она чувствует, если где-то рядом со мной таится что-то угрожающее, плохое для меня. Она холодеет, когда я прохожу мимо хулиганов во дворе. Один раз стала холодной, когда я шла из магазина домой. Я уже в подъезд зашла и лифт ждала, когда заметила, что она стала такая. Пока я думала, что бы это могло означать, к лифту подошли соседи, сразу четыре человека и уехали. Я пошла по лестнице, а лифт застрял между этажами. Они там часа четыре просидели. Может, это случайность, но мне кажется, что это она меня таким образом об опасности предупреждает.
– Всё может быть, конечно. Жалко, что Филарет не объяснил нам, как эти вещи действуют.
– Он говорил, что мы сами должны в этом разобраться. Ты уже научился свой ножик превращать в кинжал?
– Пока ещё плохо получается, как только я не пробовал. Может, слова какие-то надо знать, чтобы быстрее было?
– А я научилась змейку снимать и снова надевать. Оказывается, чтобы снять её с руки надо только мысленно попросить её об этом. Смотри!
Света вытянула чуть-чуть руку с тонким серебряным браслетом на запястье, подставила другую руку под змейку, словно приглашая её спуститься на ладошку. Женька внимательно смотрел, что будет дальше. Змейка на Светкином запястье отпустила свой хвост, выпрямилась, освобождая руку девочки, и мягко упала на подставленную ладонь.
– Видел! Надо только попросить её об этом, и всё.
– Здорово!
Света взяла змейку и снова коснулась ей запястья своей руки – та послушно изогнулась и снова схватила кончик своего хвоста, превратившись в браслет.
– Хорошая у тебя змейка, понятливая, – похвалил он, коснувшись пальчиком браслета на Светкиной руке.
– Ты много Силы потратил? – неожиданно спросила она.
– Ну, как тебе сказать? Наверное, много.
– А… заряжался уже?
– Только ночью от Луны, но это слабая подзарядка. Я для этого и спать-то стал… без одежды, – скрывать что-то от Светы не было необходимости. – Березкин, кстати, тоже так делает.
– А как же ночная рубашка?
– Это уже потом купили. Ты удивишься, но она совсем не мешает, потому что, я думаю, там нет никаких резинок на поясе в отличие от пижамы или чего другого, – подергал пальцами резинку трусов, которая вообще-то была довольно слабая, и трусы всё время приходилось поддергивать вверх. – От Луны заряд слабый, но зато его можно каждый день получать. То есть каждую ночь. А ты?
