В то время, как он говорил, спичка потухла. Мы направились к двери. На лестнице слышались удалявшиеся шаги, которые громко затопали внизу, по каменным плитам передней. Мы кинулись вслед за ними. Но к тому времени, как мы очутились внизу, весь дом снова погрузился в тишину.
Мы остановились. Казалось невероятным, что каких-нибудь пять минут тому назад мы были наверху и боролись с неизвестными мужчинами. Они исчезли настолько внезапно, что все произошедшее могло показаться странным сном.
– Как ты думаешь, они еще в доме? – спросил я у Джорджа.
– Бог его знает. Впрочем, не думаю. Мы будем ослами, если сейчас пустимся на их поиски. Чего бы они ни добивались – мы спутали им все карты. Так что пока они и не подумают возвращаться. А я предлагаю отправиться на постоялый двор спать.
– Согласен. Предложение принимается единогласно, – ответил я.
Джордж, с помощью бесценного карманного ножа, открыл задвижку окна позади нас, и через несколько минут мы уже шагали по большой дороге по направлению к деревне.
Когда мы проходили мимо белой калитки у дома священника, нас остановили.
– Простите, – обратился к нам чей-то голос. Я сразу же узнал, что с нами говорит та девушка, которую мы встретили по пути в старый дом.
Девушка открыла калитку и вышла к нам на дорогу.
– Я беспокоилась, все ли в порядке? Вы нашли дом? – тон ее был обычный, но в голосе была слышна дружеская симпатия.
– Спасибо, все хорошо, – ответил я.
– Конечно, там с дороги плохо видно, ворота ведь заперты. А когда-то парк был очень красивым.
– Да… Мы не дошли до ворот, – признался я. – Мы просто прошли вдоль стены парка и… вернулись.
– Надеюсь, что вы не сочтете меня слишком любопытной, но мне очень хочется помочь, если могу. Мой отец был очень дружен с покойным стариком, мистером Драйсдейлом, который умер на прошлой неделе. Поэтому, если вы думаете снять всю усадьбу, или что-нибудь подобное, я могла бы вам подсказать, у кого можно справиться и где достать ключи, если это нужно.
Я рассмеялся.
– Спасибо, я не думал об этом. Дело в том, что меня зовут тоже Драйсдейл, и усадьба, по-видимому, принадлежит мне.
Когда я сказал это, девушка так же, как и в первый раз, вдруг задержала дыхание.
– Мне это уже приходило в голову, – медленно ответила она. Затем замолчала. – Я, – тут она снова рассмеялась, – я намеревалась спросить вас это прямо, без обиняков. Как приятно будет снова иметь соседа – папе это будет очень приятно. После смерти старого мистера Драйсдейла он сам не свой. Да, я забыла… вы, может быть, не намерены остаться тут жить? Вы, вероятно, планируете сдать дом? Простите мне мое соседское любопытство. Но, заметьте, я не скрываю его.
Она снова рассмеялась. Смех ее звучал свежо, гармонично и приятно.
– Я еще ничего не решил, – ответил я. – По крайней мере, ничего не думал на этот счет до сегодняшнего вечера, но теперь я окончательно решил, что я должен делать. Я приеду и буду сам жить в Брэкенбридж-Холле.
Эти слова, удивили меня больше всех. Правду говоря, до этого момента я вообще не задумывался над этим вопросом. Человеческий разум нередко играет с нами разные шутки. В тот момент мой разум сыграл со мной такую шутку. Позднее размышляя над событиями того дня, я обнаружил, что мысль о переезде в родное гнездо все время вертелась где-то в моем подсознании. Зародилась она, когда мы в первый раз увидели девушку. События в старом доме еще больше укрепили мою мысль. Жилка авантюризма – можете назвать это как угодно – внезапно проснулась во мне. Любопытство окончательно взяло верх, и решение созрело: я сам поселюсь моем доме.
