–Конечно, – с радостью согласился Кошантий Сметанович.
–Возможно, и то, что мне нужно, тоже у тебя, – вслух рассуждала Матильда и, споткнувшись о валяющегося под лапами кота, возмутилась:
–Чего ты здесь валяешься прямо на дороге? Подслушиваешь? – с подозрением посмотрела она на Котю.
Котя тут же прикинулся спящим. Матильда слегка пнула кота, желая узнать, действительно ли он спит или притворяется. Но Котя даже не пошевелился, надеясь, что другого пинка не последует. Потому что и первый он еле вытерпел – пиналась Матильда очень больно.
Она несколько минут внимательно смотрела на кота, но увидев, что он не пошевелился и не сделал попытки открыть глаза, успокоилась и поверила, что ученик этот – просто бездельник. Вместо того, чтобы бродить по музею, спит без задних лап.
–Понаберут в школу – кого попало, – проворчала Матильда, – ни одного умного, зря только в этой библиотеке торчу. Ненавижу эти книги и этих читателей!
Едва Матильда отошла, Котя открыл глаза.
–Пока не ушли из музея, надо проверить одну версию.
Недолго думая, он подполз к Кошантию Сметановичу и потянул его за хвост.
–Мя-а-а! – закричал смотритель музея. – Что вы делаете?
Шкура сидела плотно и, похоже, была его собственной, а не второй, как на Матильде.
–Извините, похоже, я еще не проснулся. Мне приснился кошмар, как будто это не ваш хвост, а …
–Сосиска, – подал идею Арбуз, который только об еде и думал.
–Да, сосиска, – согласился Котя.
–В музее не спят, а созерцают, – промолвил на это обиженный смотритель, но не за хвост, а за невнимание к своим экспонатам.
Глава 8. Что понравилось в музее?
Как и обещал, Котофей Котофеевич, на уроке литературы предложил зачитать каждого свое сочинение на тему: «Моё посещение музея, или что мне понравилось». Сочинение в кошачьей школе в тетрадках не записывалось, оно зачитывалось вслух на память. Ученики, особенно те, кто по дороге в музей сбежали, вжимали головы в шкурки, желая так спрятаться, чтобы их случайно не заметил учитель.
Хотя, этими своими маневрами они скорее давали педагогу подсказку о своей неготовности к уроку. Они умудрялись втягивать в себя головы, что становились в этот момент похожими на котов без головы.
–Ну что ж, начнем с наших безголовых учеников, – сказал Котофей Котофеевич, водя лапой по классному журналу, тихо мурлыча что-то под нос.
При каждом замирании его когтя напротив буквы, с которой начиналось чьё-либо имя, ученики, у которых еще головы пока что были на месте, плавно сползали под столы.
–Пусть расскажет о том, что ему понравилось в музее, Прохвост, – ткнул в журнал лапой педагог.
–А почему я? Больше спросить некого? – стал тянуть время ученик, даже не представляющий, что ему могло там понравиться, если он до музея даже не дошел.
Но сдаваться ученик не хотел, решив сражаться хотя бы за тройку, из последних сил:
–Значит, что Вы конкретно хотите узнать? – стал он задавать наводящие вопросы Котофею Котофеевичу.
Наивный учитель, который до сих пор верил, что дети обманывать не умеют, подсказал ученику:
–Расскажи о поразивших твоё воображение экспонатах.
Прохвост понятия не имел, что такое сам музей из себя представляет, а уж слово «экспонат» вообще в его словарный запас не входило. Но это был бы не Прохвост, если бы так легко сдался.
–Конечно, меня очень поразили как их, -эк-спо-наты. Там такие экспонаты, которых я раньше нигде не видел.
–А что особенно тебе приглянулось? – оживился учитель.
