«Посидеть бы ещё, помечтать», – посмотрела она вокруг с тёплой улыбкой.
Но на смену прежним чувствам уже пришла радостная озабоченность тем, что происходило в её жизни сейчас.
«Чай, обыскались уж меня подружки. Надо в деревню возвращаться. Вон и солнышко на закат пошло – пора идти обряжаться», – заторопилась Злата и, чуть пройдя по бережку, ещё раз бросила взгляд на тихую воду.
«Пора», – снова поторопила она себя и, войдя в лес, поспешила в сторону деревни…
В избе её поджидали подруги. Они набросились с расспросами: где была, да почему одна – им ничего не сказала.
Злата шутливо отмахнулась и напомнила, что пора им обязанности свои выполнять – к обряду её готовить.
– Ну конечно, теперь-то торопить нас станешь. А сама-то где шастала? – не удержалась от нравоучения Властелина.
– Властя, хватит тебе руководить! Пришла же Златка. Времени у нас ещё целый воз и маленькая тележка! Угомонись! – Матрёна, как всегда смешливо, дёрнула подругу за рукав. – Мало ли какие секреты у нашей «русалочки» могут быть! Давай, Злата, – обернулась она к подруге, – доставай рубаху «русальную» и садись вот на лавку – будем тебя справлять.
Злата никак не отреагировала на выговор Властелины. Она лишь тихо улыбнулась, и согласно кивнув Матрёне, подошла к сундуку, что стоял в углу светлицы, подняла его крышку и достала белую просторную рубаху.
– Вот. В самый раз. До полу. …А венок-то не забыли? – спохватилась она.
– Не забыли – самый большой для тебя выбрали – Тихомира сплела. Иди, садись.
Властелина указала на лавку.
– Счас, токмо в рубаху обряжусь. Погодите, подруженьки.
– Рубаху потом наденешь. Сначала косу надо расплести да волосы расчесать, – снова строго указала на лавку Властелина.
– Ох, и строга! Тебе бы деревней нашей править, Властя – всех бы выстроила! как есть! – опять не выдержала смешливая Матрёна.
Но, как всегда, подруга даже глазом в её сторону не повела, только остальные девушки заулыбались и переглянулись, понимающе.
Так за разговорами подруги справили Злате русалочий наряд.
– Златка, ну ты как есть – самая настоящая русалка. Даже глазищи – вона как мерцают! Аж мерещиться что-то начинает!
Матрёна развернула Злату за плечи, оглядывая со всех сторон.
– Глядите, подружки. Ну, что я говорю!
Властелина и Тихомира молча и серьёзно смотрели на Злату.
Та огладила руками на себе рубаху и подошла к зеркалу: оттуда на неё глядела девушка с чудесным венком на распущенных по плечам светлых волосах. Миндалевидные глаза её с чуть приподнятыми верх внешними уголками, действительно – мерцали изумрудным таинственным светом, и Злате были знакомы эти зелёные глаза!
Она ахнула и обмерла – предчувствие близкой беды вновь охватило её. Молнией в голове пронёсся разговор с Яромиром, его уговоры не ходить на обряд в русалочьем обличии, и маменька вспомнилась, и её глаза печальные… Сознание тотчас наполнилось какими-то образами, видениями, где-то там, в глубине её разума зазвенела тонкая струна, и звук её всё нарастал и нарастал, и привёл наконец всё её существо в полное оцепенение – руки бессильно повисли вдоль тела, с лица сошёл румянец, губы побелели.
Девушки, онемев, только хлопали глазами, глядя на отражение Златы в зеркале: оттуда на них смотрела совсем незнакомая им Злата. На мгновение им показалось, что в светлице стало очень холодно…
Первой очнулась Властелина. Не выдержав, почему-то шёпотом, она подала голос:
