Наконец до Марии дошло то, что она уже поняла каким-то шестым чувством.
Рыжеволосая женщина была мертва. Об этом говорила и ее неестественная неподвижность, и странное, пугающее ощущение, которое Мария почувствовала, прикоснувшись к ее щеке. Как она при этом сохраняла вертикальное положение – оставалось загадкой.
И еще одно почувствовала Мария своим неизвестным науке шестым чувством. Женщина в зеленом не умерла от инфаркта или от другой естественной причины. Она была убита.
– Ой! – снова пискнула Мария и воровато огляделась по сторонам.
Старушка направлялась на выход, держа своего чихуахуа на руках и ласково отчитывая его. Все остальные были заняты своими делами, никто не смотрел на Марию и ее мертвую соседку.
Мария тихонько встала и попятилась, но ноги ее не держали, так что пришлось снова сесть на стул.
«Нужно успокоиться, – приказала она себе, – не кричать, не визжать, не бежать, сломя голову, а просто уйти».
Тут ей пришла в голову единственно разумная мысль, и она положила на стол деньги за заказанный кофе. Но когда доставала их, проклятый кошелек выскользнул из рук и упал под стол. Пришлось за ним лезть. А там, под столом, она невольно задела женщину, и та чуть шевельнулась, так что Мария подумала даже, что ошиблась и что женщина пришла в себя. Но нет, просто тело опасно наклонилось, так что Мария испугалась, не грохнется ли оно сейчас со стула.
Глядя из-под стола в зал, Мария нашарила кошелек, но под руку ей попалось еще что-то… Она машинально это подхватила, осторожно, не делая резких движений, вылезла из-под стола, запихнула в сумку, и тихо-тихо покинула кафе, опустив глаза в пол и стараясь казаться незаметной.
На улице Мария втянула голову в плечи, ожидая, что вот сейчас послышится строгий окрик: «Держи ее! Вон она, та самая, убийца!» Но пока никто не кричал и не свистел ей вслед, так что, сделав над собой титаническое усилие, Мария не понеслась сломя голову прочь от злополучного кафе, а пошла спокойно, делая маленькие шаги и пытаясь выпрямить спину.
Со стороны это выглядело так, будто у дамы внезапно сломалась молния на брюках, и они грозятся упасть вот прямо сейчас, оттого несчастная и боится делать большие шаги.
Увидев себя в витрине магазина, Мария ужаснулась и пошла наконец нормальной походкой. От этого и мысли в голове перестали скакать испуганными антилопами, а оформились в одну, самую здравую: нужно обо всем рассказать Надежде. Она поможет. А если не поможет, то хотя бы объяснит, что все это значит. А если не объяснит, то хотя бы поддержит и даст чего-нибудь поесть.
Вот именно! От стресса ужасно захотелось есть. Мария снова набрала номер подруги, и к счастью Надежда тут же ответила:
– Ну, разблокировала тот телефон?
– Д-да…
По одному этому «да», Надежда Николаевна поняла, что все пошло не так, и вздохнула:
– Что еще случилось?
– Надя, я еду к тебе! – твердо сказала Машка.
То есть она думала, что говорит твердо, хотя на самом деле голос у нее был неуверенный и испуганный. А уж когда Надежда расслышала в нем испуганно блеющие нотки, то поняла: у Машки и правда неприятности.
С грустью оглядев сдвинутую мебель, снятые шторы и пылесос, стоящий посреди гостиной, Надежда Николаевна поняла, что с генеральной уборкой придется подождать. Далее выяснилось, что Машка прибудет минут через сорок, так что за это время она успела еще проверить холодильник и смотаться в ближайший магазин.
