Тайна времени - страница 4

– Нет, не вижу необходимости, спасибо за заботу – генерал встал и подошел к окну, – Смотри, сколько людей собралось на площади, они ждут меня. Надо одеться и привести себя в порядок. Надеюсь, мне позволят это сделать?

– Я прослежу, чтобы вам принесли все необходимое, – капитан вышел. Дверь закрылась. Скрипнул засов. В коридоре послышались громкие распоряжения офицера «КОК» и торопливое шарканье ног, располневших на казенных харчах, тюремщиков.

Вскоре в камере на маленькой табуретке стоял медный таз с горячей водой, полотенце, душистое мыло и бритва.

***

Центральная площадь была переполнена, шум голосов не смолкал. Конвой был готов сопровождать Ан-Авиона к месту казни. Генерал протянул руки, чтобы их связали, но Тамминен отрицательно покачал головой:

– Этого не нужно, Вам позволено сохранить честь.

– Король удивляет меня все больше, наверное, он пытается таким образом удержать меня от непредсказуемых поступков и довести дело до столь желаемого КОНЦА. Кстати, – он не боится беспорядков?

– Не знаю, – Тамминен пожал плечами, – Вероятно нет.

– Я так понимаю, что Вы до сих пор не рыцарь? Как такое могло произойти, ведь Вы состоите на службе Его Величества, в одном из элитных подразделений?

– Мне дали столь высокое звание совсем недавно, и меня посветят в рыцари, после выполнения поставленного условия. Думаю, Вы понимаете, о чем я?

– Ну да…, кажется, уже осталось не долго, – Ан-Авион подмигнул Тамминену.

– Вы готовы генерал?

– Да.

– Тогда в путь.

Зазвучал рог. Шум стих. Авиона медленно повели сквозь узкий коридор королевских секирщиков, сдерживающих толпу горожан собравшихся на площади. Он всматривался в лица людей провожавших его в последний путь: кто-то опускал глаза, кто-то с сожалением смотрел. «Предатель! Убийца!» – вдруг послышался чей-то возглас. Сердце стало бешено биться, боль и разочарование поселились в его душе: «Они не знают, они же ничего не знают!!!».

Генерал поднялся на эшафот. Палач, в своей черной маске, убрав руки за спину, даже не смотрел в его сторону. Глашатай зачитывал обвинения:

«Ан-Авион, вы обвиняетесь в предательстве своего народа и короля, убийстве принца Сабира и его оруженосца Мелдона, ваша вина доказана. И перед лицом народа вы ответите за свои преступления! Не смотря на все ваши прошлые заслуги перед родиной, вы приговорены, указом Его Величества Триаса Первого, к смертной казни. Вы лишаетесь своего титула и всех боевых наград», – выдержав короткую паузу, глашатай протянул руку, чтоб сорвать с Авиона шеврон генерала, но тот схватил его кисть и заломил ее в сторону. Глашатай пискнул и согнул ноги в коленях. Тут же несколько конвоиров направили в его сторону арбалеты. Авион ослабил хватку. Глашатай выдернул свою руку и, потирая ее, обратился к палачу, – «Привести приговор в исполнение»

«Даже не дали использовать право на последнее слово, да и не нужно, мне все равно нечего сказать».

Авион опустился на колени и взглянул в небо, чистое и безоблачное. По телу пробежала легкая дрожь. Нет…, не страх…, – волнение, перед, наверное, самым важным и ответственным поступком в своей жизни. В толпе раздались одобрительные возгласы: «Казни гада!», «Покончи с ним!» и громкие рыдания пожилой женщины. Из всех криков и вздохов он выделил именно этот плач. То была Лола, – добрая, старая хозяйка Лола! Она знала его с юношества, и, конечно же, не верила в россказни на улицах города про вероломное предательство Ан-Авиона. «Поплачь Лола, поплачь». Авион попытался уловить настроение и мысли присутствующих на площади людей, – достаточно разные, но в большинстве своем они искренне желали ему смерти. Внезапно он наткнулся на блок, попытался взломать, но ничего не вышло, решил обойти, но и эта попытка не увенчалась успехом. Давненько ему не встречались маги способные выдержать его натиск. Сомнений не было, – это тот самый человек, тайный враг, не уступавший ему по силе, заключивший его в свое время в темницу разума. «Что же…, и ты здесь, – наслаждайся же победой! Жаль, что нам так и не удалось встретиться лицом к лицу».