Племянник нерешительно затоптался на месте. Улыбка сползла с его лица.
– А я… Мне… Вот тут…
– Передумали? – начальник охраны вопросительно поднял бровь.
– Нет, что вы, я не передумал! – Пётр Антонович снял шляпу, достал из кармана платок и промокнул лоб.
– А она здесь? – он взволнованно сглотнул. – Видите ли, я столько ее искал!
– Значит, вам повезло. Она здесь, – невозмутимо ответил Кентавр и, помедлив, уточнил, – если это, конечно, она.
Начальник охраны вошел в калитку и широко распахнул её, приглашая гостя следовать за собой, но племянник по-прежнему не двигался с места.
– Что-нибудь не так? – Кентавр был сама любезность.
– Не то, чтобы не так… Понимаете… – быстро забормотал пухлый Пётр Антонович. – Я не совсем один… То есть, совсем не … В общем, мне сказали, что тетя живет одна, в глухом месте, и я хотел… Теперь вижу, что поторопился, надо было сначала одному…
– Ты чё плетешь, гад? – Толяну надоело слушать невнятные словоизвержения и он угрожающе надвинулся на низкорослого племянника.
Тот испуганно отшатнулся и снова бросился к машине, но на этот раз не стал прятаться внутри.
– Я… Собственно…. Вот! – с этими словами он распахнул заднюю дверцу, и из неё вывалился хвост. Огромный черно-белый хвост. Потом машину качнуло, будто волной мощного землетрясения, и хвост исчез. Вместо него появилась черно-белая собачья морда размером с баскетбольный мяч.
На лицах присутствующих отразились разные степени немого изумления: Катины брови взлетели вверх; Толян разинул рот; и даже каменная невозмутимость Кентавра дала трещину – глаза его удивленно округлились.
Большая черно-белая собака зевнула, распахнув зубастую пасть так, что в неё бы с легкостью поместилась голова толстенького Петра Антоновича, подобрала лапы и легко выпрыгнула наружу. Машина опять покачнулась, жалобно скрипнув. Пес потянулся, встряхнулся и пометил мощной струей колесо Тойоты. Потом он неспешной трусцой обогнул машину, приблизился к застывшему Толяну, обнюхал его ноги и весело помахал хвостом.
– Что это? – нахмурился Кентавр.
– Это подарок для тёти! – радостно пояснил Пётр Антонович. – Мне сказали, что она живет в безлюдном месте, и я подумал что ей не помешает собака. Это щенок! То есть это она. Ее зовут Багира.
– Щенок? – недоверчиво повторил начальник охраны, глядя на пса, почти достававшего Толяну до пояса.
– Ну да, – с энтузиазмом подтвердил племянник. – Она еще маленькая. Когда я её покупал, меня заверили, что собака получила прекрасную дрессировку и очень любит играть.
В подтверждение его слов пес радостно взвизгнул, встал на задние лапы и поставил передние Толяну на плечи. Морда его оказалась на одном уровнем с лицом охранника. Толян, с детства панически боявшийся собак, отклонился назад как можно дальше и перестал дышать.
– Багира, иди сюда, девочка, – позвал Пётр Антонович и призывно зачмокал губами.
Багира не реагировала. Ей гораздо больше нравилось обнюхивать Толяна. Она еще раз тихонько взвизгнула и дружелюбно лизнула его щеку. Грязь из лужи, густо покрывающая охранника с ног до головы, пришлась ей не по вкусу. Она сморщила нос и оглушительно чихнула несчастному прямо в лицо.
Этого Толян, парализованный страхом, вынести уже не смог. Он в ужасе отпрянул назад и потерял равновесие. Ослабевшие ноги подогнулись, и охранник плашмя рухнул на спину, прямо в мокрые придорожные одуванчики. Багира подпрыгнула и плюхнулась сверху, радуясь игре, потом вскочила и с заливистым лаем принялась носиться вокруг неподвижно лежащего Толика. Видя, что тот не шевелится, собака поставила свои лапы ему на грудь и громко, требовательно тявкнула, дескать "чего разлегся, давай играть.”
