Гадая, кто такая Валентина Михайловна, она поспешила следом за удаляющимися мужчинами и собакой, напоследок наказав Толяну:
– Скорее переоденься, а то простудишься!
– Переоденусь, – хмуро ответил тот, вытаскивая из-за воротника пучок грязной травы.
– Девчонка-то, а? Заботится, – хохотнул его напарник, многозначительно подмигивая и кивая в сторону удаляющейся девушки.
– Пошел ты, знаешь куда? – сурово оборвал его Толян, но нахмуренный лоб его немного разгладился. Он воинственно шмыгнул носом и отправился менять одежду.
Кентавр с Багирой быстро шли вверх по дороге. Толстенький Петр Антонович не поспевал за ними своими короткими ножками, и расстояние между идущими все время увеличивалось. Катя легко догнала пухлого племянника. Увидев рядом с собой компанию он обрадовался и замедлил шаг.
– Зотов. Пётр Антонович, – протянул он девушке свою пухлую ладошку.
– Катя. Ларионова, – в свою очередь представилась та, пожимая его руку на ходу.
Притомившийся толстячок совсем остановился, снял шляпу и стал обмахивать ею свое разгоряченное лицо.
– Вы знаете, меня обманули, – огорченно объявил он.
– Кто? – не поняла Катя, тоже останавливаясь рядом.
– Разводители собак, – грустно вздохнул Зотов. Он доверчиво поморгал круглыми голубыми глазами и перешел на шепот: – Я хотел купить маленького щенка.
– Аааа… – понимающе протянула девушка, бросив взгляд на здоровенную псину, послушно перебиравшую лапами у ног Кентавра.
– Вот именно! – горячо воскликнул Пётр Антонович и опять вздохнул. – Видите ли, я покупал собаку по объявлению, а на фотографии она была такая маленькая и славная. И я согласился. А когда приехал и мне вручили вот этого… эту… Багиру… И было уже поздно что-то менять.
Он печально покачал головой и снова двинулся вперед. Катя пристроилась рядом. На языке у нее вертелось множество вопросов, но начать она решила с наиболее безобидного.
– А почему вы вообще решили купить щенка? – осторожно поинтересовалась она.
– А что же ещё? – вопросом ответил племянник. – Понимаете, когда я разыскивал тетушку, то отыскал её бывшую соседку по дому. Она-то мне и сообщила, что Валентина Михайловна живет в глухих горах на даче совсем одна. И что она обожает собак. Я с тётей никогда раньше не встречался. Сами понимаете, не могу же я явиться в первый раз и с пустыми руками, правда? Вот я и подумал, что в этой ситуации щенок станет прекрасным подарком.
Он огорченно наморщил нос.
– Только я полагал, что алабаи – это такие небольшие собачки… На фотографии они были такими маленькими пушистыми комочками.
– Алабаи – это среднеазиатские волкодавы, – поправила его девушка. – И пушистыми комочками они бывают недель до трёх. Вы, похоже, видели младенческую фотографию вашего приобретения.
– Наверное, – печально согласился Пётр Антонович. – Багире восемь месяцев, и хозяева заверили меня, что это лучший возраст для передачи щенка в другие руки.
– Конечно, – усмехнулась Катя. – Они же хотели продать собаку и постарались бы вас уверить в чем угодно. А почему вы не отказались от покупки, когда её увидели?
– Как я мог? – грустно развел руками толстячок. – Я ведь приезжий. У меня здесь время расписано по минутам и другого щенка было уже поздно искать.
Он бросил взгляд на шагающих впереди Кентавра с Багирой и убежденно добавил:
– Вообще-то она хорошая. Ласковая такая!
Тем временем начальник охраны поравнялся с щуплым белобрысым мужичком, спускавшимся по дороге ему навстречу. Катя уже видела его накануне. Кто-то из домашних сообщил ей, что мужичка зовут Геннадием и что тот с незапамятных времен работает в дачном поселке сантехником-электриком и прочим на все руки мастером.
