При всей замкнутости своей жизни отец с дочерью вынуждены были иногда посещать официальные приемы и в определенное время года бывать у двух-трех друзей, и всякий раз слава профессора и красота Матильды неизменно производили сенсацию. Поначалу крайняя холодность молодой девушки нисколько не обескураживала воздыхателей, однако через несколько лет они, видно, устали. Лишь один с трогательным упорством продолжал настаивать, снискав себе прозвище Вечный жених, прозвище, с которым он грустно смирился. Это был господин Робер Дарзак. Между тем мадемуазель Станжерсон была уже немолода, и, не испытав потребности выйти замуж до тридцати пяти лет, она, казалось, вряд ли могла решиться на этот шаг теперь. Однако для господина Робера Дарзака такое соображение не имело, по-видимому, ни малейшего значения, так как он продолжал свои ухаживания, если можно назвать ухаживанием ласковую и нежную заботу, которой он неустанно окружал тридцатипятилетнюю женщину, оставшуюся в девицах и заявившую, что никогда не выйдет замуж.
И вдруг, за несколько недель до событий, которые нас занимают, в Париже разнесся слух, которому вначале никто не придал значения – настолько это казалось невероятным: мадемуазель Станжерсон согласилась наконец воздать должное неугасимой пылкости господина Робера Дарзака! И только после того, как стало известно, что сам господин Робер Дарзак не спешит опровергать разговоры о предстоящей свадьбе, все сошлись на том, что каким бы невероятным ни казался этот слух, в нем, возможно, есть доля истины. В конце концов в один прекрасный день господин Станжерсон после окончания заседания в Академии наук заявил во всеуслышание, что свадьба его дочери с господином Робером Дарзаком будет отпразднована в узком кругу в замке Гландье сразу же после того, как они с дочерью закончат доклад, в котором подведут итог своей работе над распадом материи, то есть, иными словами, над обращением материи в эфир. Новобрачные должны были поселиться в Гландье, и зять собирался внести свой вклад в дело, которому отец с дочерью посвятили всю жизнь.
Не успел еще мир науки опомниться от этой новости, как стало известно о покушении на мадемуазель Станжерсон, совершённом при исключительных и даже, можно сказать, фантастических обстоятельствах, о которых мы уже рассказывали и которые наш визит в замок должны были более или менее прояснить.
Я безо всяких колебаний решил сообщить читателю все эти подробности о прошлом, которые стали мне известны благодаря моим деловым отношениям с Робером Дарзаком, дабы, переступая порог Желтой комнаты, читатель был осведомлен обо всем не хуже, чем я сам.
Глава V,
В которой Жозеф Рультабий обращается к господину Роберу Дарзаку со словами, производящими определенный эффект
Уже несколько минут мы с Рультабием шли вдоль стены, окаймлявшей обширные владения господина Станжерсона, и уже увидели калитку, когда внимание наше привлек человек, который, склонившись над землей, настолько, казалось, был чем-то поглощен, что даже не заметил нашего появления. Он то наклонялся низко, чуть ли не ложась на землю, то выпрямлялся, внимательно разглядывая стену, затем, взглянув на свою ладонь, в которой что-то держал, начинал широко шагать и даже пускался бегом, потом снова смотрел на правую ладонь.
Рультабий жестом остановил меня:
– Тсс! Фредерик Ларсан за работой!.. Не будем ему мешать.
