— Можешь прямо сейчас бежать и продавать свою квартиру, чтобы оплатить ремонт! — выпаливаю я.
На остаток дня у меня совершенно другие планы. Я не собирался торчать посреди улицы, ждать Аварком. Впрочем, и сейчас не собираюсь.
Звоню охраннику Захару — он должен быть где-то поблизости. По доверенности он вправе решить эту волокиту без моего присутствия.
— Автобус-то старый, — причитает водитель, — тормоза прогнили…
Еще раз оглядываю колымагу с облупленной краской на кузове и большими грязными окнами. Общественный транспорт, ко всему прочему, забит пассажирами.
Люди смотрят на аварию с любопытством и продолжают сидеть в пыльном салоне, будто надеясь, что автобус возобновит движение по маршруту. В нем я замечаю девушку, имени которой не хотел произносить, по крайней мере, сегодня.
Алиса сидит у окна и смотрит на меня большими глазами. Я тоже на миг забываюсь, перестаю моргать, прожигая ее взглядом в ответ. Алиса отмирает первой и показушно воротит лицо, морщится, как погрызенная канистра.
К этому времени подъезжает Захар. Мы меняемся с охранником автомобилями. Заполучив ключи, еще раз смотрю в автобус и замечаю, что люди начали выходить из салона. Аверина в том числе.
— Отчитаешься потом, — напоследок предупреждаю Захара.
Шагаю к черному седану, припаркованному за автобусом.
Алиса щурится и топает каблуками… ко мне.
— Все-таки это ты, — укоризненно покачивает головой, придерживает распахнутую мной дверь, не дает сесть в тачку и распрощаться с аварией.
— Да, Аверина! Это я! — иронично выгибаю бровь, не понимая смысла реплики.
— Ты подослал человека следить за мной и думал, я не замечу?! — взмахивает рукой в сторону тачки. — Что с тобой происходит, Арман?!
Алиса оказалась гораздо умнее, чем я предполагал. Захар — специалист в своем деле, он умеет сливаться с толпой и быть невидимым, но Алиса все-таки смогла его раскусить и запомнить автомобиль.
— Ты женой мне была, установил охрану из соображений безопасности, — дотрагиваюсь ладонью до ее руки и отстраняю от машины, но продолжаю держать саму Алису. — Теперь Захар не станет тебя сопровождать, и со мной ты больше не увидишься… если только в выходные.
— Что ты имеешь в виду? — Алиса напрягается и пытается выдернуть руку, но я не отпускаю. — Мне больно!
Дергаю Аверину ближе.
— В особые дни, которые установит для меня суд для общения с дочерью.
Я внимательно смотрю в глаза девушки, пытаюсь разгадать мысли, но вижу только свое отражение в светло-голубых радужках.
— Злата — не твоя дочь, — шепчет, — не смей к ней подходить…
— Я тоже так думаю и ни на секунду не сомневаюсь. Однако привык ставить под сомнение любую информацию.
— Ты очень сильно сжимаешь мое запястье, — скулит, — мне больно. Сколько нужно повторять?
Я ослабляю хватку и вместе с тем другой рукой ползу по спине Авериной, задерживаюсь на пояснице, будто опасаюсь, что едва поддамся ее словам и отпущу, как Алиса снова исчезнет, испарится в воздухе подобно дымке. Ловлю себя на том, что мыслями я уже давно погряз в прошлом. В единственной ночи. Тогда казалось, что я могу быть лучше для Алисы, чем есть на самом деле. И теперь при удобном случае я вновь и вновь погружаюсь в воспоминания.
Неужели Алиса и правда меня забыла? Как такое можно вообще забыть?!
— Ставлю тебя в курс, — тискаю Аверину на глазах у людей, дожидающихся другого автобуса, — я отдал образцы ДНК Златы на экспертизу, и совсем скоро мне огласят результаты.
