- Ты ребенка хоть кормила? Ты ее на руки хоть раз взяла?! – вопит мамашка шестнадцатилетнего оболтуса, единственная, кто имеет хоть какой-то опыт общения с детьми, из нас троих. – Или ты думаешь, что присматривать за ребенком – это просто сидеть возле него и пялиться. И даже имени не знаешь. Угораздило же малютку попасть в самые неопытные руки в мире!
А вот последнее меня возмутило. Почему самые неопытные в мире-то? Не такая я уж безответственная, как-нибудь справлюсь. Ну да, пока не брала в руки. Выпрыгиваю из кресла и делаю шаг к Лере, которая подскакивает на месте, пытаясь успокоить маленькую капризульку, орущую у нее на руках. И вовсе она не вялая, вон какого ревака задала.
- Ну чего ты плачешь, - спрашиваю серьезным голосом, поглаживая щечку девочки, - сейчас мы закажем пиццу и накормим тебя, зайка моя…
Услышав мой голос, малышка замолчала и уставилась на меня такими знакомыми голубыми глазами, что последние сомнения отпали, кто ее отец. Она улыбнулась мне, протянула ручки и заерзала на руках Леры. Что-то залопотала на своем малышовом языке, отдаленно похожее на слово «мама».
- О! Она тебя мамой называет, возьми ребенка пока, чтобы успокоилась, - командует Анька, доставая из своей сумочки блокнот и ручку. – И никакой пиццы, ей кашку надо сварить. Я сейчас список напишу, надо купить все необходимое, насколько я еще помню. Надо будет съездить в магазин и аптеку, кому-нибудь.
Съездить, значит это буду не я. У меня нет машины и я даже ни разу за рулем не сидела. Ладно, пусть девчонки съездят и привезут все. Потом еще попрошу, чтобы Аня составила список дел, которые необходимы для возни с младенцем. Кормить, гулять… что там еще?
- Ой, там в прихожей на полке карточка с деньгами, босс оставил, на траты, возьмите, - вспоминаю о деньгах, вовремя как раз.
За покупками отправилась Лера, сияя от счастья серыми красивыми глазами. Она любит шопиться на тему деток, хоть и не может забеременеть, но все равно покупает разные вещички детские, копит их дома, пока мужу не надоедают все эти разглядывания и горестные вздохи. Тогда Артем собирает вещи в пакеты и отвозит их в церковь, просит раздать многодетным семьям.
- Так, у тебя манная крупа есть? – спрашивает Аня, разбирая пакет с вещами девочки, откладывает в сторону подгузник и вопросительно смотрит на меня. – Есть или нет?
- Нет. Ты же знаешь, я не готовлю дома…
- Ясно. Ладно, тогда подождем Лерку. А пока переодень подгузник, только не забудь салфеткой влажной протереть кожу, а может надо и подмыть, в случае, если малышка запачкала подгузник.
Что? Сменить, подмыть… Аня какие-то страшные вещи говорит, я держу ребенка с трудом даже, боюсь уронить, а она еще и вертится на руках, бормочет что-то. Представляю, что и как мне сделать, разглядывая подругу, мне бы ее уверенность.
И вид даже строгий, светлые волосы скручены в пучок, мне бы жалко было такие шикарные локоны сматывать и закалывать так жестоко. На лице минимум косметики, только светло-карие глаза подведены карандашом. Типичный препод в универе. Студенты таких мымрами называют.
От резкого звука я подскакиваю, подруга нечаянно уронила на пол переноску с погремушками, которые зазвенели на все лады. Тонкий матрасик вывалился, и мы увидели розовую папку, и документы, виднеющиеся сквозь полупрозрачный пластик. Кажется, мы сейчас узнаем имя этого чуда, нашлось свидетельство о рождении, спрятанное на самом дне сумки-переноски.
