Я делаю шаг назад. Его слова, словно пощёчины, бьют меня по лицу. А ещё я никому не позволю говорить такое про мою дочь. Приходится вздёрнуть подбородок вверх, чтобы не показывать слабость.
Боже, неужели я ошиблась так снова…
– Я думала, ты полюбил Сашулю. Мы же были как семья, Миша.
– Полюбил? Да она просто выводит меня из себя своими постоянными розыгрышами! – В его глазах загорается злость, которая сейчас абсолютно неуместна.
– Почему тогда ты так долго ждал с объяснениями? Тебе понадобилось почти шесть лет, чтобы всё это понять?
Обидно до жути, но я крепко сжимаю пальцы в кулаки. Стараюсь держаться, чтобы не расплакаться прямо у него на глазах.
– Теперь я понял, что с тебя взять нечего, Аникина. Думал, ты раскрутишься, деньги потекут рекой. Тогда бы я даже женился на тебе, чтобы примазаться к твоей славе. – Наконец–то отмирает, вываливая на меня отвратительную правду. – А сейчас, когда ты почти банкрот, ты мне не нужна!
Я хмурюсь и приоткрываю рот как выброшенная на берег рыба. Слова не идут – горло словно парализовало. А ещё я вижу, что совсем не знаю человека, с которым прожила практически пять лет.
– В общем, можете остаться до утра. Как раз успеешь собрать оставшиеся вещи. – Задумчиво хмыкает, обводя меня брезгливым взглядом. – Я же не варвар какой–то, выставлять вас на мороз ночью.
Киваю. Растерянно смотрю на Михаила, мечтая прямо сейчас пустить в ход кулаки, но держусь – если он выгонит нас прямо сейчас, я даже не знаю, куда пойду с ребёнком.
– Не благодари. – Делает небрежный взмах рукой, кивая в сторону гостиной. – Сегодня я лягу на диване, но чтобы до восьми утра вы убрались из моей квартиры, ясно?
Холодно смотрю на него, не понимая, как я могла не замечать меркантильного интереса со стороны Миши всё это время. Смотрю вслед удаляющейся мужской фигуре и закрываю ладонями уши, когда межкомнатная дверь громко хлопает о косяк.
Совершенно не понимаю, что делать дальше.
6. Глава 6
Вера
*****
– Милая, вставай. – Трясу Сашулю за плечо, осторожно откидывая край одеяла.
Она смешно морщится. Переворачивается на другой бок, не забывая прижать к себе любимую плюшевую собачку – а вдруг убежит?
– Ну, мам, ещё чуть–чуть.
– Нет, дорогая, пора вставать. Нужно собираться.
Оглядываю собранные ранее детские игрушки и книжки. Совершенно не представляю, как объясню Саше наш внезапный отъезд из дома, который она всегда считала своим. Вообще не представляю, где мы будем ночевать в следующий раз.
– Вера, какого чёрта? Я же просил убраться вас до восьми утра! – Злое лицо Миши появляется между косяком и дверью, оглядывая спящую девочку.
Я выдыхаю. Совершенно не желаю ссориться с этим человеком с гнилой душой, которого я считала своим гражданским мужем. Нужно быть выше всего этого и не поддаваться на провокации.
– Да, сейчас мы уйдём. Потерпи нас ещё полчасика. – Шиплю рассерженной кошкой, продолжая трясти Сашулю за плечо.
Михаил сплёвывает на пол, но молчит. Исчезает за дверью, оставляя меня взвинченном состоянии.
Теперь мне кажется здесь всё чужим. Купленным на деньги Миши, который, оказывается, воспринимал меня только как курицу, несущую золотые яйца. А когда понял, что прогадал – выставил за дверь, не задумываясь.
Я быстро привожу себя в порядок, пока дочь одевается. Распихиваю оставшиеся вещи по сумкам, старательно пряча от дочери растерянный взгляд. Жду, пока она соберётся, наконец.
