Но что там Польша с населяющими ее басурманами? Ведь одерживая над Турцией блестящие победы, Россия, целиком и полностью благодаря засевшим в ее дипломатических кругах масонам, освобождаемые территории с православным населением из подданства одних басурман передавала в ничуть не лучший полон к басурманам другим:
«…славянские области Турции присоединяли к Австрии, православно-греческие – к католической Венеции…» [194] (с. 47).
И, напротив, сапог русского солдата, крепко стоящий в столице Польши Варшаве, вовсе не освобождал западно-русского православного крестьянина от католического гнета вроде бы как подчиненных России польских панов.
Так что политика масонства еще и с этой стороны теперь просматривается более чем четко: ни на миг не прекращаемая жесточайшая война на истребление – против Православия.
И вот как тот же Панин заметает следы очередного масонского заговора, чьей целью было свержение императрицы, заупрямившейся передать масонам всю власть в стране:
«…Неплюев через Теплова поручил Панину подвергнуть Мировича пытке и узнать его сообщников, “ибо нельзя надивиться, что такой малый человек столь важное дело собою один предпринял”, писал Неплюев… Допросы Мировича, естественно, ничего не могли раскрыть, так как верхнее руководство следствием находилось в руках Панина, который и был вдохновителем преступления Мировича… следствие ничего не раскрыло. Мировича быстро ликвидировали. Его казнили 15 сентября на Петербургском острове на Обжорном рынке» [225] (с. 167–168).
«Панин доложил императрице: “Мирович действовал на свой страх и риск”» [21] (с. 83).
Так что своих пешек масоны никогда не жалели. И целью их деятельности всегда являлась подрывающая устои России работа, направленная как на уничтожение самой Державы, так и на уничтожение ее устоев, каковыми всегда и являлось Православие. И перевороты шли один за другим – одни более удачливые, другие менее.
Подготовка же к ним велась: когда скрытно, тайно и невидимо, а когда и откровенно, внаглую, без всяких стеснений и сантиментов привлекая нужных людей подкупом, шантажом или посулами занятия престижных или денежных должностей.
Светочи масонской цивилизации
Был ими захвачен в свои руки и сам процесс формирования плодящей масонов прослойки общества – интеллигенции:
«Российская академия, Шляхетский корпус и Московский университет… превращаются в мощные масонские центры, откуда льется свет вольнокаменщического учения…
Российская академия (1787) из 60 членов имела тридцать масонов» [225] (с. 185).
«В 1775 году в Москве усилиями масонов с широкими связями И.И. Шувалова и М.Ломоносова был открыт Московский университет…» [36] (с. 242).
«Кураторами университета с самого начала становятся масоны же; Херасков, подлинный его руководитель…» [191] (с. 307).
Что вовсе не случайно. Ведь среди наследующих ему кураторов числится и мастер стула ложи «Скромности» – Мелиссино, который до своего кураторства занимал весьма пикантный для масона пост в государстве Екатерины II:
«Был обер-прокурором Св. Синода с 1763» [225] (с. 492).
А уже с:
«1771 – куратор Московского университета» (там же).
Между тем уже само этого учебного заведения открытие явилось вовсе не рядовым очередным этапом борьбы масонства с Православием. Ведь этот университет стал первым в те времена революционным антирелигиозным заведением вообще среди всех иных учебных заведений:
