"Так что, босс, имейте в виду. Скажете что-то против — рискуете быть... разукрашенным", — проносится в мыслях.
— Боюсь, сегодня вы останетесь без обеда, — в тоне проскальзывает насмешливость. Глядя мне в глаза, он по одному вытаскивает у меня из рук карандаши. — Лидию Александровну я только что уволил. Между прочим, за опоздание. Но вам повезло. Считайте, это моим подарком на день рождения, — натянуто лыбится он, забрав у меня все карандаши до последнего. — С этого часа все ее обязанности будете исполнять вы. Поэтому рекомендую прямо сейчас собрать все необходимое и переехать в мой офис, а это, Юлия Андреевна, — кивает он на карандаши в своих кулаках, — я верну туда, откуда вы их украли.
— Одолжила, — через губу поправляю его, озлобившись.
— Что? — делает он вид, что не расслышал, я отрицательно мотаю головой. — Вы все поняли?
Я киваю, хоть и не согласна со своей участью. Но моего согласия ведь никто не спрашивал.
Уже рассчитываю на то, что генеральный оставит меня в покое, как вдруг Алиса подбегает ко мне и встает между нами.
— В этом вашем офисе вы собираетесь поставить мою маму в угол? — спрашивает она, вздернув голову на моего начальника.
Генеральный оторопел от поставленного вопроса.
Впервые в жизни вижу в его глазах абсолютную растерянность.
— Это ваша дочь? — спрашивает он.
"Нет, блин, сын!"
— Простите, — подавляя улыбку, я привлекаю дочурку к себе. — Это она так шутит. Не принимайте на себя.
Просто моя дочурка шутница. Есть в кого. Только вот ее шутки зачастую заставляют улыбнуться, а чьи-то (не будем показывать пальцем) вызывают лишь нервный тик.
— Нет, не шучу! — не унимается Алиса, ножкой топает. — Мама сказала, что вы злой начальник! Вы ставите своих работников в угол, а свою маму я пообещала не давать в обиду.
Я сглатываю, ощущая как щеки и уши схватило огнем, а Влад смотрит на меня с немым вопросом, рот свой бесконтрольно разевает.
С одной стороны, мне жутко стыдно перед большим начальником, а с другой — увидеть его, застигнутым врасплох — то еще удовольствие.
— Алиса, так нельзя, — нарочито строго проговариваю, а сама мысленно отбиваю "пять" своей дочери.
"Эта малявка не только своих кукол держит в строгости. Она кого угодно по струнке заставит ходить".
Мужчина прочищает горло, поправляет галстук.
— Жду вас в своем офисе через десять минут, — заявляет он сурово и бескомпромиссно.
Владислав Маркович убегает прочь, оставляя после себя шлейф своего одеколона.
— Ну, как мы его? — Алиса треплет меня за штанину.
— Это было весело, Лис, — целую ее в кончик носа, — но пообещай, что больше ничего подобного не скажешь Владиславу Марковичу. Мне же еще работать с ним.
— Не нравится он мне, мам. Он нехороший, но я знаю как из нехорошего сделать хорошее, — серьезно говорит она. — Вот увидишь, он изменится.
— Ох, что-то я сомневаюсь.
— А ты не сомневайся! Ты только почаще меня на работу бери.
Эх, Лиска, знала бы ты с кем связываешься.
2. 2. День — дребедень
Пять минут мне требуется на то, чтобы перенести вещи из своего кабинета в приемную офиса Владимира Марковича, где пустует рабочее место, еще с утра принадлежавшее ассистентке Лидочке. Еще четыре минуты уходит на то, чтобы прибраться на столе и найти подходящее место для Алисы. Оставшуюся минуту я созерцаю, попутно отправляя своей подружке сигнал бедствия.
Мы с Настей всегда выручали друг друга, когда кто-то из нас попадал в паршивую ситуацию. А а я как раз попала в ситуацию паршивей некуда.
