Недовольно цыкнув, Влад гордой походкой удаляется в свой кабинет. Однако у меня закрадывается мысль, что он все-таки вошел в мое положение, просто ввиду своего прескверного характера не решился говорить об этом вслух.
Вообще-то он не всегда был таким вредным.
Как правило за всю рабочую неделю мы можем обменяться лишь парочкой фраз. Все шишки в основном летят в Лидочку и Альберта Игнатьевича. А по причине их отсутствия я стала следующей в списке, кто попадает под обстрел.
Нестрашно. Нужно набраться терпения и постараться не обращать внимание на его закидоны.
***
Уже во второй половине дня на рабочий телефон приходит странный звонок с не менее странного номера.
— Компания "Премиум-Авто", слушаю вас.
— Добрый вечер, а могу я переговорить с Владиславом? — спрашивает мужчина с того конца провода.
По чуть хрипловатому и надтреснутому голосу можно предположить, что звонит мужчина в достаточно почтенном возрасте.
— По какому вопросу?
— По личному, — не раздумывая, отвечает собеседник.
— Хорошо, а как я могу представить вас Владиславу Марковичу?
Мужчина негромко хмыкает в трубку.
— Скажите, что звонят из Штатов.
Ого, возможно, босс взялся покорить Америку.
Я ставлю звонок на удержание и связываюсь с генеральным.
Жду один гудок, два, три.
Я отчетливо слышу, как его телефон разрывается в кабинете. Более того, я знаю, что он там, но Влад словно испытывает мое терпение, тем что нарочно выжидает.
Лишь после пятого гудка он поднимает трубку и произносит в нее резкое: Да.
— Владислав Маркович, звонок из Штатов. Мужчина не представился, но он сказал, что это личное, — передаю ему слово в слово.
— Скажите, что меня нет и никогда не будет! — рявкает мне в ухо, точно озверевший пес.
— Так и скажу, хорошо, — опешив, бубню я.
Уже собираюсь снять звонок с удержания и вежливо попросить мужчину перезвонить завтра, как вдруг генеральный окликает меня:
— Хотя, подождите! Соедините, черт с ним!
Без предупреждения я перевожу звонок из Штатов на Владислава Марковича.
Первые несколько минут их разговор ничем не отличается от сотен других разговоров, но затем из кабинета начальника то и дело прорываются иностранные словечки и льется изрядный поток сквернословия, что уши в трубочки сворачиваются. Некоторые сотрудники даже высовываются из своих кабинетов, чтобы понять причину дрожания стен и дребезжания стекол.
Я не из тех, кто любит подслушивать чьи-либо звонки, но мне и без того понятно, что мужчины между собой что-то не поделили.
Плохи дела.
Теперь босс ополчится на меня еще больше.
— Мам, мам, тетя Настя звонит! — радостно голосит Алиса на всю приемную, несясь на всех парах к моему столу.
Она передает мне телефон и я тут же отвечаю на звонок.
— С юбилеем, моя дорогая! Тридцать — конечно, не двадцать, но у каждого "дцать" есть свое великолепие. В тридцать женщины уже в состоянии отличить козла от одуванчика. Так что поменьше тебе в жизни козлов и побольше цветов!
Зажав телефон между ухом и плечом, я прыскаю со смеху.
— Спасибо, Насть. Что-что, а от цветов я никогда не откажусь.
Настя вздыхает, я следую ее примеру.
— Ну, рассказывай, что у тебя там стряслось?
— Да все вроде бы хорошо, — выдерживаю паузу, наблюдя за прыгающей до потолка Алисой. Она обожает свою крестную, — за исключением того, что нам теперь негде жить. Роза Николаевна обошлась с нами по-свински, даже суток не дала на сборы.
— Вот карга старая! Ну ничего, и среди женщин нынче можно нарваться на козлов. Забей на нее. Это даже к лучшему, я давно тебе предлагала переехать ко мне. А то что я в трехкомнатной квартире одна скучаю?! К тому же за аренду тебе платить не надо будет. Экономия!
